Ночь наслаждений
Шрифт:
О боже, она попала в переплет! Поцеловала печально известного Дэниела Смайт-Смита. Энн знала о нем все. Как и все. Несколько лет назад он дрался на дуэли, и отец противника изгнал его из страны. Но, очевидно, они заключили нечто вроде перемирия. Леди Плейнсуорт упоминала, что граф наконец возвращается домой, а Харриет передавала Энн все сплетни.
Харриет всегда была рада поделиться новостями.
Но если леди Плейнсуорт узнает, что случилось сегодня вечером… Это будет конец пребывания Энн на посту гувернантки, и не
И это не ее вина. На этот раз она действительно ни при чем.
Она вздохнула. В коридоре стояла тишина. Неужели они наконец убрались? Она слышала шаги, но было трудно сказать, ушли ли все, замешанные в драке.
Энн выждала еще несколько минут, убедившись, что все стихло, повернула дверную ручку и осторожно ступила в коридор.
– Вот и вы, – сказал он. Второй раз за вечер.
Должно быть, она подпрыгнула на целый фут. Не потому, что лорд Уинстед удивил ее. Скорее, она поразилась тому, что он так долго оставался в коридоре в полной тишине. Она и вправду ничего не слышала.
Но раскрыла она рот вовсе не потому.
– Выглядите кошмарно, – вырвалось у нее. Он был один и по-прежнему сидел на полу, вытянув длинные ноги. Энн в жизни не подумала бы, что человек может выглядеть так неустойчиво, сидя на полу, но была совершенно уверена, что граф упал бы, если бы не прислонился к стене.
Он отсалютовал ей дрожащей рукой.
– Маркус выглядит хуже.
Энн только сейчас заметила его глаз, наливавшийся фиолетовым, и рубашку, залитую кровью. И чья это кровь?
– Не уверена, что такое возможно.
Лорд Уинстед шумно выдохнул:
– Он целовал мою сестру!
Энн ждала продолжения, но он явно считал это достаточным объяснением.
– Э… – пробормотала она, потому что для подобных случаев не существовало руководств по этикету с инструкциями. Наконец она решила, что лучше всего будет справиться о результатах, а не о причинах стычки.
– Все улажено, не так ли?
Он с величественным видом вскинул подбородок:
– Очень скоро влюбленной паре будут приносить поздравления.
– О… да. Это прекрасно.
Она улыбнулась, кивнула и сжала руки перед собой в попытке стоять смирно. Все это ужасно неловко. И что теперь делать с избитым графом? Который только сейчас вернулся после трех лет изгнания? И имел весьма сомнительную репутацию до того, как сбежал из страны.
Не говоря уже обо всех этих поцелуях несколько минут назад.
– Вы знаете мою сестру? – спросил он ужасно усталым голосом. – О, конечно, знаете. Вы играли с ней на сцене.
– Ваша сестра – леди Хонория?
Ей казалось, что прилично будет уточнить.
– Я Уинстед, – кивнул он.
– Да, конечно.
Она смущенно улыбнулась, но чувство неловкости осталось.
– Леди Хонория очень мила и добра. Я счастлива за нее.
– Она кошмарно играет.
– И все же она была лучшей скрипачкой на этой сцене, – абсолютно честно ответила Энн.
Он громко рассмеялся.
– Из вас вышел бы прекрасный дипломат, мисс… – Он помолчал, выждал и подчеркнуто заметил: – Вы так и не назвали своего имени.
Энн поколебалась, потому что всегда колебалась, когда ее допрашивали, но тут же напомнила себе, что граф Уинстед – племянник ее хозяйки. Ей нечего бояться. И к тому же никто не видел их вместе.
– Я мисс Уинтер. Гувернантка ваших кузин.
– Каких именно? Плейнсуортов?
Она кивнула.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
– О, бедняжка!
– Стоп! Они прелестны! – запротестовала Энн.
Энн обожала своих подопечных. Харриет, Элизабет и Френсис, возможно, более строптивы, чем большинство молодых девушек, но сердца у них добрые. И они никому не желают зла.
Граф вскинул брови:
– Прелестны – да. Но вот приличное поведение – под большим сомнением.
Тут он был скорее прав, и Энн не смогла сдержать легкой улыбки.
– Уверена, что они уже достаточно повзрослели с тех пор, как вы в последний раз были в их компании, – чопорно ответила она.
Он с сомнением посмотрел на нее и спросил:
– Как получилось, что играли на фортепьяно вы?
– Леди Сара заболела.
– Вот как? – В этих двух словах содержалось целое море значений. – Передайте мои пожелания скорейшего выздоровления.
Энн была совершенно уверена, что леди Сара почувствовала себя лучше в тот момент, когда мать освободила ее от концерта. Но она просто кивнула и сказала, что обязательно передаст. Хотя и не думала этого делать. Никогда и никому она не скажет, что встретилась с графом Уинстедом!
– Ваша семья знает, что вы вернулись? – спросила она, рассматривая его. Он и вправду похож на сестру. Интересно, такие же ли у него глаза – блестящие, бледно-голубые, почти сиреневые? В тусклом освещении коридора невозможно сказать наверняка, не говоря уже о том, что один его глаз распух так, что осталась только щелочка. – Если не считать леди Хонории, конечно, – добавила она.
– Нет еще. – Он глянул в сторону жилой половины дома и поморщился: – Как бы я ни обожал всех несчастных гостей, отважившихся послушать концерт, предпочел бы не столь публичное появление. – Он оглядел себя и вздохнул: – Особенно в таком виде!
– Конечно, нет, – поспешно согласилась Энн. Трудно даже представить, какая бы суматоха поднялась, войди он в зал в крови и синяках.
Дэниел с тихим стоном пошевелился, пробормотал под нос что-то такое, что, как была уверена Энн, ей лучше не слышать.