Ночь Нептуна
Шрифт:
Поработав минут сорок в программке, подсказанной приятелем, Седов убедился, что шантажист был женщиной, использовавшей уже встречающийся в сюжете об Ираиде звуковой модулятор.
— Странно, — признался он. — Я думал, этот шантаж дружок твоей падчерицы затеял. Думал даже поговорить с ним о том о сем, но понял, что рычагов у меня не достаточно.
Затем Паша прослушал фоновые шумы, оказавшиеся звуками двигателей больших машин. Они регулярно подъезжали, останавливались, отъезжали где-то неподалеку от шантажистки.
Он повернул голову к терпеливо ждавшей результатов «экспертизы» Вике. Она все три часа просидела с ним рядом, отвлекаясь только на то, чтобы принести кофе и плюшки.
— Завтра к двум часам едем на автостанцию. Поняла?
— Поняла… — Она положила руку ему на плечо. — Паш, спасибо тебе!
— Скажешь спасибо, если мы ее изловим. И… слушай, оставь мне нетбук, пожалуйста. Мне кое-что надо скачать для себя. И… давай махнемся телефонами на сегодняшний вечер.
Задавать вопросы Вика не стала, зная, что он все равно на них не ответит. Молча достала мобильник, вытащила сим-карту, протянула аппарат. Так же молча взяла его телефон — видавшую виды недорогую «Нокию», — вставила в нее симку.
— Пока, — сказала на прощание и ушла.
Паша заказал еще кофе.
На пляже, куда Павел Петрович прибыл после позднего обеда, а обедал он из чистой трусости в баре при бильярдной, первым делом он взялся выглядывать представителя опасного и ужасного клана Трендякиных. Их все не было. Наконец, около четырех часов Паша увидел полнотелую даму цыганского колера, ведущую под уздцы большой велосипед с объемной пластиковой корзиной, предназначенной для хранения и транспортировки хлебобулочных изделий.
Как только она прошла мимо, выкрикивая скороговоркой: «Пирожки с капустой, мясом, рисом и грибами, сладкие пирожки!», Паша подхватился, накинул рубашку, натянул шорты и направился следом за ней. Продолжая голосить, останавливаясь через каждые двадцать шагов, Трендякина, а следом за ней и ее преследователь дошли до конца пляжа со стороны отеля.
Как и дикий пляж, он заканчивался каменистой грядой, построенной неведомо сколько миллионов лет назад самой природой. Оттуда тропинка шла к дороге, ведущей в поселок. Трендякина, видно, уже продала все свои пирожки, потому что направилась по тропинке к дороге.
Тут Паша ее и окликнул:
— Постойте, пожалуйста!
— А пирожки кончились! — весело сказала Трендякина, останавливаясь и оборачиваясь.
— Я не за пирожками.
— А чего тогда?..
— Мне надо с вашим сыном встретиться.
— Так он уехал два года назад — работу в Краснодаре нашел. На стройке работает, и мне денег присылает.
В голосе Трендякиной слышалась материнская гордость.
— Интересно, — ответил Паша. — А в каком месяце он уехал?
— Женечка в конце июля уехал, — без труда вспомнила Трендякина. — У нас еще сезон был, а он — мне ехать надо!..
— Это сразу после того, как исчезла Наташа Колобкова?
Женщина, услышав это имя, стиснула загорелой жилистой рукой руль велосипеда. Выражение приветливости исчезло с ее лица, Трендякина насупилась и напыжилась. Было ясно: она готова оказать сопротивление.
— Что вы от нас хотите? — спросила она резко.
Паша ответил:
— Правды. Что сделал ваш сын с Наташей Колобковой? Куда она пропала?
Трендякина продолжала смотреть на него испуганно и недоверчиво. Говорить эту самую правду она не решалась, как не решалась и послать подальше навязчивого рыжего незнакомца. Ее застали врасплох.
— Он не убивал, — сказала она. — Ты не придумывай такого!
— Это был несчастный случай?
— Ничего такого не было! Наташка жива была, когда Женечка бросил ее на пляже.
— Так он ее на пляже бросил? И что с ней до того сделал?
— Кто ты такой?.. — Наконец-то ее реакция соответствовала ожиданиям рыжего сыщика.
Паша сунул руки в карманы и выпрямился:
— Я родственник Светы. Я разберусь, что случилось с Наташей, и посажу вашего сына в тюрьму. А если вы сейчас же не прекратите задавать мне идиотские вопросы, то завтра ваши пирожки поедут на экспертизу в санитарно-эпидемиологическую инспекцию. И я вам обещаю, что в них найдут такой букет возбудителей инфекционных заболеваний, что вас не оштрафуют, а посадят на долгие годы. Как биотеррористку.
Женщина открыла рот и закрыла его. Потом сказала:
— Только попробуйте… Мне сам Лозанский разрешение на трудовую деятельность выдал!
Не забивая себе голову чужими фамилиями, Паша усмехнулся самой неприятной улыбкой, которую смогло изобразить его лицо, и достал мобильный телефон. Как он и рассчитывал, Трендякина вдруг решила, что букет возбудителей в ее пирожках обнаружится сразу после звонка, который «родственник» ее бывшей конкурентки сделает прямо сейчас.
Она сжала губы в куриную гузку и, потоптавшись на месте, словно разминаясь перед марш-броском правды, заговорила:
— Наташка эта ваша — сама во всем виновата! Мы сразу им со Светкой сказали, что их пирожки на этом пляже не нужны. Мы и так все приносим: и выпечку, и рыбу сушеную, и напитки, и кукурузу вареную, и сладости. А чего они таскаются со своими несъедобными…
— Хватит уже, — посоветовал Седов, сплетая руки на груди.
— Ну… и Женечка Наташке сто раз говорил — отвали с пляжа, иди уже в проститутки. Хотя она страшная…
— Я сказал — хватит! — рявкнул Паша. Редко когда он говорил с людьми таким тоном. — Что случилось в середине июля?