Ночь Нептуна
Шрифт:
На сцену вышел конферансье, наряженный, конечно, Джеком Воробьем, и стал читать какие-то жуткие вирши про море и про Нептуна, который сегодня вечером намерен покинуть свои владения, чтобы навести порядок на суше.
Вика обернулась к Паше. Ее глаза снова блестели, но уже от оживления, а не от слез.
— У нас так каждый год, — сказала она, посмеиваясь обреченно и слегка даже горделиво. — Роберт никогда на берег моря не ходит, а тут надо хозяевам присутствовать. Потерпи полчасика, потом прогуляемся.
— Я потерплю, — согласился
Вика отвернулась к сцене. Еще вчера Седов и представить себе не мог, что окажется в толпе наряженных людей, на берегу моря, рядом с ней. Никаких к тому не было предпосылок. Но она позвонила — и он приехал, даже не зная зачем.
Много лет прошло со времен их прекрасной юности, так много, что он и забыл, какая она, Вика Ежова. А ведь знал каждую черточку ее лица, каждое его выражение. И даже вкус ее губ. Но сейчас воспоминания эти были ни к чему.
Он уже почти отвлекся на другие мысли (где бы купить чего-нибудь выпить?), как вдруг подумал: та женщина, которую он будет оплакивать до конца своей жизни, была неуловимо похожа на его первую любовь. Неуловимо и явно. Теперь он уже не сможет этого объяснить, как бы ни старался.
Вскоре на сцену взошел сам Нептун со свитой. Он стал зачитывать свою речь, а Вика, жестом попросив друга подождать, вышла в первый ряд зрителей.
Павел Петрович додумал свои тревожные думы и заскучал. Проводить вечер всухую ему не улыбалось. Он и не помнил в последние годы сухих вечеров. Для чего, спрашивается, они нужны?
Обернувшись, Павел Петрович заметил слева от себя ларек с пивом. Бочком, стараясь не мешать зрителям шоу наслаждаться представлением, выбрался из толпы и стал в очередь у ларька.
Пока стоял в очереди, сообразил, зачем Вике понадобилась сухая одежда. Из динамиков послышалась барабанная дробь, как в цирке, когда укротитель сует в пасть льву голову. Народ на сцене, на пляже и везде вокруг визжал, хлопая в ладоши. А со сцены вниз, а потом в сторону моря уже тащили слабо упиравшегося дядьку, который по дороге снимал часы и доставал из кармана бумажник. Свои вещи он сунул в руки, выскочившей к нему из толпы женщины, ибо Нептун повелел «макать его в море», дабы дядька этот уважал законы морского владыки.
Под эти вопли два дюжих молодца подняли дядьку на руки. Сопровождаемые толпой чертей, они вытащили свою жертву на небольшой крашеный пирс и выбросили в море.
Как сказал кто-то в очереди, это был глава боровиковской администрации. Уровень мероприятия, на которое приходили топиться такие большие люди, Седова очень впечатлил.
Купив четыре бутылки пива, Паша рассовал их по карманам и направился к тому месту, откуда полетел в воду глава. Но не успел он опустошить первую бутылку, как ряженые снова взбежали на пирс, и под улюлюканье в воду полетела Вика.
Сами же черти и вытащили ее, мокрую и смеющуюся, на берег.
Паша проводил взглядом убегавшую к своему хозяину нечисть и подошел к Ежевике. Подмигнув ему, подруга детства взяла пакет с сухими вещами и направилась к кабинке для переодевания.
— Ночь такая теплая, — романтично сказала Виктория, когда они направились в сторону дикого пляжа по берегу моря. На ней было светлое длинное платье, а на плечах она несла полотенце, которым промокала волосы.
— Ага, — равнодушно согласился Павел Петрович, отпивая из бутылки. — Вика, что тут у тебя происходит? Я для чего приехал?
Она вздохнула, будто спустилась с небес, и произнесла:
— Дочь моего мужа пропала два дня назад.
Достав из кармана платья пачку сигарет, Вика протянула ее другу детства. Он вытянул из пачки одну и закурил. Свои сигареты Паша забыл в номере.
Вика тоже закурила и после этого заговорила:
— Ираиде шестнадцать лет. Она учится в Москве, в одном закрытом пансионате для деток богатеньких папочек. А у нее папочка… — Вика скорчила комическую рожицу, закатив глаза. Это было очень по-детски и очень забавно. — Летом Ира всегда здесь. В этом году — тоже, а тринадцатого июля ее похитили. Мы узнали об этом от самих похитителей.
— Правильно, — кивнул Паша, протягивая Ежевике открытую бутылку пива. — Они не тянут со звонками. Вы не должны успеть обратиться в милицию.
— Спасибо. — Она сделала глоток пенного напитка, поперхнулась, закашлялась. А потом продолжила рассказ: — Завтра Роберт должен отвезти триста тысяч баксов в камеру хранения на автовокзале. Они сначала пятьсот затребовали, но муж сказал, что он так быстро столько денег не соберет.
— Странные похитители. Обычно все наоборот, — задумчиво сказал Паша. — Прости за такой вопрос, но час назад ты чуть не рыдала. Неужели же это по поводу пропажи дочери мужа? Ты относилась к ней как к родному ребенку?
Наблюдая за реакцией Вики, Паша понял — это был плохой вопрос. Она обхватила плечи руками, словно замерзла, отвернулась.
— Ну, хорошо. — Вика без смущения встретила серьезный взгляд Седова. — Тебе врать не буду… Я ее не любила, а переживаю только из-за мужа. Вдруг у него будет инфаркт? Он не спит, не ест, вздрюченный ходит, нервный, а я его люблю…
Паша отвел взгляд от лица Вики и уставился на море, будто потерял всякий интерес к разговору.
— Седой!.. — позвала его Вика, которой вдруг показалось, что она обидела друга.
— А кто у нас мама? — спросил друг детства, не отрывая глаз от темной морской дали.
— Она… Я не видела ее никогда, — призналась Вика. — Слышу только, как она звонит мужу, требует денег. Раз в месяц примерно.
— За что денег требует?
— За то, что он разлучил ее с дочерью.
— Он запрещает им видеться?
— Нет, что ты!
— А где она живет? И зовут-то как?
— Лена. Живет в Гродине, работает парикмахером. Ираида сама не хочет к маме ездить — ей у мамы скучно. А там еще трое сводных братьев. Или сестер.