Ночь ночей. Легенда о БЕНАПах
Шрифт:
— Обеспечения чего? — у Курнешова похолодело в животе.
— А кто его знает.
— Но здесь их оставлять нельзя… — Курнешов был на редкость взволнован, хочешь не хочешь он становился соучастником, а это нарушение приказа в полосе боевых действий — не шутка. Трибунал.
Задание было хоть и обычное, но из-за спешки, склоки и неподготовленности опасное: в течение суток добыть новый немецкий противогаз (языка захватить желательно, но не обязательно, а вот противогаз — «кровь из носа!»).
Разведгруппа в четыре-пять человек предполагала скрытые действия и захват солдата
Они двигались, подчиняясь еле различимым сигналам, кто в масккомбинезонах, кто в повседневной амуниции и телогрейках — засупоненные, подтянутые, готовые ко всему на свете — двенадцать и командир… Затаенно и аккуратно двигались в ничейной полосе тремя небольшими группами, а рядовой Ромейко еще раньше ушел далеко вперед… Подошли к каким-то рытвинам или провалам. Остановились. Из тумана вынырнула тень, превратилась в привидение, кинулась вправо, влево… Послышался тихий сусликовый посвист — отклик… и рядом с командиром остановилась фигура. Это был Ромейко.
— Нашел, — чуть слышно шепнул командиру.
— Веди.
Все три группы объединились, продвинулись вперед и осторожно, на ощупь, спустились в большую яму — какую-то разрушенную часть старой линии обороны с закоулками и провалившимися перекрытиями блиндажей.
— Здесь в прятки играть хорошо, — сказал помкомвзвода Владимир Иванов.
Командир подал сигнал, и все двенадцать опустились на корточки. Таращились в темноту и старались разглядеть друг друга: только-только начали движение и вот те на — остановка!
— Рядовой Ромейко, Костин… идут со мной. А сейчас наверх в охранение… — Оба исчезли. — Внимание. Слушать и вопросов не задавать. Со мной пойдет еще сержант Медведев. — Медведев приподнялся, согнувшись перешел к командиру и снова опустился на корточки рядом с ним. — Остальные сидят в этой замечательной яме. Для штаба и начальства: в операции участвовали все. До одного… Подробности мы будем рассказывать. Вы будете скромно помалкивать. Всем понятно?.. Если кто не понял, ему объяснят потом… — В голосе командира слышалась настороженность, даже угроза. Это передалось всем сразу.
— Вы — группа прикрытия — хорошо еще здесь потренироваться держать язык за зубами. Все объяснения потом…
— Ясно. Массовый героизм! С потупленным взором и полными штанами, — все-таки не удержался уязвленный отставкой помкомвзвода Владимир Иванов.
— Вот именно. За меня остаетесь вы, гвардии старший сержант. Круговое охранение и ни гу-гу. До противника еще метров двести пятьдесят-триста. Охранение неусыпное — если кто заснет, бейте напропалую, пусть не просыпается. Они тоже не спят… Считайте себя засадой. И вести себя соответственно. Если понадобится, пришлю за вами. Будьте терпеливы. Рация работает только на прием. И без фокусов. На передачу выходить в самом крайнем случае, с разрешения гвардии старшего сержанта. Только короткими сигналами. Теперь вопросы…
— Сколько ждать? — спросил Иванов.
— Здесь — сутки. Потом отходите к нашему переднему краю — место то же, где и были. Там ждать еще сутки… А теперь всем сесть на землю. И… «гробовая тишина»…
Почти все знали: вот эта тишина как раз и не гробовая — тут их командир делает что-то самое главное (в другое время сказали бы «молится»), а тут обходились без определений.
«ЗЕМЛЯ И НЕБО. НЕБО И ЗЕМЛЯ… ПОМОГИТЕ ВЫПОЛНИТЬ… И НЕ ПОТЕРЯТЬ НИ ОДНОГО… И ЧТОБЫ НИКОГО НЕ ПОКАЛЕЧИЛО. ЭТО ОБЯЗАТЕЛЬНО!..» — Просил какими-то другими словами или вовсе без слов. Он был убежден, кому надо, слова эти поймет. Еще он был уверен, что Оттуда Сверху его кто-то бережет. А через него весь взвод и еще кое-кого из друзей… Когда его спрашивали: «Чего это перед выходом на задание всех на землю сажаешь?» — неизменно отвечал, пристально проглядывая любопытного:
— Могли бы и не задницей, а лицом прислониться. Чуть что, вон как к ней прижимаешься — аж сок брызжет!..
Четверо ушли вперед — в эту звенящую тишину: два и два (здесь прощаться было не принято, здесь только здоровались).
На обратном пути разведгруппа выходила из черного горелого леса, спускалась в ложбину к старому грузовику. Торопились, их уже заставал рассвет. А далеко позади шли двое: Курнешов и взводный. На дороге стоял уполномоченный СМЕРШ.
— С возвращением! — еще издали крикнул он.
— Ты здесь зачем? — спросил командир разведки.
— Приказано обеспечить безопасность, — он торжественно развел руки.
— Чью?
— Твою.
Командир спрятал голову в плечи:
— Легче было бы с нами туда сходить, — они уже сошлись и двигались в одном направлении.
— Чтоб ваших шуточек не слышать, я знаешь, куда пошел бы?.. Знаешь, куда?.. Нам нельзя… — с убежденностью сообщил он.
— Еще бы! — улыбнулся взводный.
Шли быстро, интонация разговора была на редкость мирная, даже приятельская.
Курнешов знал, что сейчас ни о чем спрашивать не следует, а уполномоченный этого не знал, ему хотелось поговорить:
— Что будешь докладывать?
— «Задание выполнено».
— А потери?
— Потерь нет.
— А раненые?
— Раненых нет. Вот только у меня нога подвернулась.
— Вижу, прихрамываешь… Ну и везу…
— Еще раз вякнешь, у тебя лично будут потери.
— Н-н-ну-у-у, извини… — младший лейтенант выглядел покладистым, даже веселым. — Может, поедем на моем мотоцикле? С ветерком.