Ночь оборотней
Шрифт:
— Райвин? Эй, а ты что здесь делаешь? — воскликнул Джерин.
— Я беш… бес… беспардонно напиваюсь, хотя если мне все еще удается выговорить это словечко, значит, я еще своего не добрал. Почту за честь, господа, угостить вас. Любой, кто способен увести из-под носа у Вольфара Топора такую очаровательную девушку, как Элис, заслуживает уважения и похвалы. А после того, как она исчезла, и мое пребывание на севере потеряло всяческий смысл, тем более после той бурной пляски. Поэтому через три дня я отправился
Поразмыслив, Джерин решил, что Райвин не лукавит. Ему ведь не надо было никуда сворачивать по дороге, отклоняясь от основного пути. Удрученный цепью своих неудач, он взбодрился, увидев знакомца. И почти весело бросил:
— Можешь угостить нас, только потом мы угостим тебя.
— Годится. — Райвин обернулся к хозяину. — Двойную порцию сихносского моим друзьям, да поживее! Им придется многое наверстать.
Вино, которое принес хозяин таверны, не имело никакого отношения к Сифносу, а сосуд, его содержавший, был грубой подделкой. В другое время Джерин с презрением покинул бы кабачок. Но сейчас он наслаждался теплом, поднимавшимся к голове от желудка. Когда бутылка опустела, он заказал еще одну, затем еще.
Будучи сам неслабым выпивохой, Райвин во все глаза смотрел на Вэна, опорожнявшего одну кружку вина за другой.
— О, небеса над нами и ад под нами! — воскликнул он. — Пью за твою недюжинную поместительность.
И трое мужчин осушили бокалы.
— А я пью за приятное общество, — ответил Вэн.
Они вновь осушили бокалы. Райвин и Вэн выжидательно взглянули на Джерина.
Он в свой черед поднял кружку.
— Чума на всех волшебников!
И выпил.
Выпил и Вэн.
— На всех, кроме меня, — сказал Райвин и тоже выпил.
— Что-что? — Джерин вмиг протрезвел.
— Что… ик… ах! Простите меня… умоляю. Мне что-то нехорошо.
И Райвин, уронив голову на руки, заснул.
Джерин принялся трясти его и толкать, но все было напрасно. Южанин что-то бормотал и постанывал, но не просыпался.
— Нужно забрать его отсюда, — сказал Лис Вэну.
Вэн, выпучив глаза, уставился на приятеля.
— Кого забрать и откуда?
— Нет, только не это! — зарычал Джерин. — Прежде чем погаснуть, этот столп света заявил, что он — чародей.
— Чума на всех чародеев! — вскричал Вэн и продолжал пить.
Лис пытался что-то придумать, отчаянно борясь с царившим в его голове туманом. Наконец он с силой стукнул кулаком по ладони другой руки.
— Держу пари, ты считаешь себя силачом, — обратился он к Вэну.
— Так и есть, — ответил чужеземец в перерыве между возлияниями. — Я сильный и трезвый.
— Сомневаюсь, — продолжал Джерин. — Более того, думаю, что у тебя не хватит силенок дотащить этого молодца, — он указал на неподвижного Райвина, — до повозки.
— Иди к черту, капитан.
Вэн перекинул Райвина через плечо, словно пустой мешок, и направился к двери. Джерин расплатился и пошел за ним.
Великан швырнул Райвина в заднюю часть повозки с такой силой, что Джерин испугался, как бы несчастный не пострадал.
— Ты признаешь, что был не прав? — спросил Вэн.
— Кажется, придется признать, — ответил Джерин, внутренне улыбаясь.
— Тогда плати.
— Ладно, но знаешь что? Давай устроим гонки до гостиницы Тургиса. Выигравший получает двойную ставку. Ты поедешь в нашей повозке, а я возьму колесницу Райвина.
— Как-то несправедливо получается, — посетовал Вэн.
В глубине души Джерин был с ним согласен. Однако ему пришлось насмешливо скривить губы.
— Что, струсил?
— Сейчас увидишь!
Вэн отвязал вожжи и запрыгнул в повозку. Взмахнув хлыстом, он погнал лошадей. Джерин не отставал. Прохожие разбегались в разные стороны, скрываясь в магазинах и лавках.
Упряжка Райвина в деле оказалась ничуть не хуже, чем на вид, но Лису все равно не удавалось опередить великана. Повозка, на козлах которой он восседал, обремененная еще и весом Райвина, легко перекатывалась через ухабы, которые Джерину приходилось объезжать из боязни перевернуть колесницу. Кроме того, Вэн гнал лошадей, совершенно не заботясь ни о своей, ни о чьей-либо безопасности.
На Аллею они выскочили одновременно и вихрем помчались по ней. Но тут, возле большой палатки зерноторговцев, путь им пересекло стадо гусей, которых гнали на бойню. Джерин решил, что вряд ли это те самые птицы, что задержали их по дороге в столицу. Те, наверное, были еще в пути.
Вэн и не подумал остановиться. Едва успев гаркнуть: «Поберегись!», он оказался в самой гуще птичьего стада. Джерин не отставал. Лицо одного из погонщиков, промелькнувшее перед ним, исказила гримаса отчаяния. Затем в воздух взметнулись трубные взревывания, писк и гогот больших белых птиц, которые от испуга начали испражняться.
Часть их вкатилась в зерновую палатку, где гуси мгновенно принялись поглощать хранившуюся там пшеницу. Торговцы, ругаясь, попытались выдворить их на улицу, но им пришлось с позором ретироваться, уклоняясь от ударов сильных крыльев и крепких, больно щиплющих клювов.
Около полудюжины гусей влетели в распахнутое окно третьего этажа бани. Через миг из того же окна с дикими воплями выпрыгнула четверка голых мужчин.
Серовато-коричневая гончая пыталась отбить у двух гусей лоток с персиками. Но когда в бой вступили еще пять птиц, собака бросилась прочь, поджав хвост. Издав довольный крик, победители набросились на добычу.