Ночь пляшущей тени

Бессонов Алексей Игоревич

Из досье принца следовало, что парень он скрытный, склонный к интригам, но при этом любит демонстрировать этакое напускное благодушие, требуя отношений «без чинов». По слухам, проверить которые было трудно, ибо шли они прямиком из Тронного Града, Инго не имел монарших амбиций, но вот тут-то и крылась одна пакостная деталь, из-за которой пришел в такое исступление почтеннейший господин Ларне: кровь. Принц Инго не просто имел неоспоримые права на трон – один из его предков был, увы, мятежником. Мятеж тот не имел никакого хода, однако факт оставался фактом…

Дойдя до угла Торговой палаты, Маттер остановился. Ворота храмового

сада были закрыты, но через высокую, красивой ковки калитку то и дело сновали хорошо одетые люди с папками или кожаными деловыми сумками. Князь улыбнулся. Из глубины сада тянуло дымком жарящегося на углях мяса – нащупав в кармане несколько монет, князь Маттер решительно двинулся вперед.

К храму, чей золотистый шпиль гордо сверкал над верхушками фруктовых деревьев, вела широкая пешеходная дорожка, выметенная, как заметил Маттер, с необыкновенной тщательностью. Мясо жарили где-то правее, и вскоре, не дойдя до храма полусотни шагов, он увидел изящный деревянный павильон, возле которого на временных мачтах болтались разноцветные флаги.

– Сегодня еще и праздник, – пробормотал Маттер. – Кто бы мог подумать!..

Стараясь не глядеть на павильон, вокруг которого сновали храмовые служки с подносами, на которых стояли кувшины вина и сладости, он прошествовал к молельным колоннам. Там, насупившись и приняв горестный вид, Маттер опустил несколько монеток в специальные чашеобразные выемки в одной из центральных колонн, принял из рук молодого служки крохотную ароматическую свечку – ее следовало взять с собой и разжечь в домашнем алтаре, – после чего отступил в сторону и стал наблюдать за людьми, медленно кружащими вокруг него. Кто-то заходил в храм помолиться, кому-то хватало пожертвования и свечи, а иные просто стояли – разумеется, болтая друг с другом, как все остальные жители славного города Майли, проводившие за этим занятием большую часть своей жизни.

Разговоры, как впрочем и следовало ожидать, шли, в основном, о заморских негоциях и связанных с ними приключениях. Одни жаловались на сложности с получением акцизных бумаг для оформления сделки, других не оставляли своим вниманием излишне назойливые податные чины – в общем, все как всегда. Послушав немного, Маттер решил попробовать праздничное угощение, тем более, что желудок ощутимо напоминал о своей пустоте, а нежный аромат жарящегося мяса с каждым мигом казался все более привлекательным.

Возле флажков князя приветствовал молодой жрец в длинном одеянии со множеством кистей, пришитых и спереди и сзади. Маттер ответил ему вежливым кивком и положил в протянутую чашку золотую монету. Жрец тотчас же поклонился, взмахнул рукой, и возле Маттера откуда-то появился служка, несущий поднос, на котором стояла картонная тарелка с кусочками свинины, храмовые сладости и маленький стаканчик настойки. Обрадованный, князь принял угощение и двинулся к павильону, где дымили жаровни, лилось вино, и негромко позвякивали на ветру колокольчики.

Собравшиеся под праздничными флажками люди выглядели куда более веселыми, нежели те, что толпились возле колонн. Здесь часто слышался смех и произносились тосты. Бородатый жрец с синей каймой на правом плече, которая свидетельствовала о его принадлежности к святому братству Страждущих на морях, наливал всем желающим из солидного дубового бочонка – формально бесплатно, однако монеты и бумажные купюры так и сыпались в поставленное рядом ведерко. На небольшой площадке,

выложенной дубовыми плашками, стояли одноногие столы, где можно было поставить свой подносик и спокойно закусить.

Именно так Маттер и поступил. Съев нежное, в меру приправленное специями мясо, он двинулся к виночерпию.

– Да будет удачной ваша торговля, – подмигнул бородач, протягивая князю кружку темного, как кровь, вина. – Жертвуйте! – вдруг утробно рявкнул он. – Жертвуйте, господа, и Вседержители не оставят вас своей заботой!

Маттер бросил в ведро еще одну серебряную монетку. Мрачное ощущение бытия, не отпускавшее его с утра, постепенно улетучивалось. Пеллийские храмовые праздники в большинстве случаев проводились отнюдь не для грусти или перечисления грехов, а для вина и улыбок. Боги добры к тем, кто не жалеет добра, говорили во всех храмовых школах. Радуйся, коль есть чему, жертвуй, коли есть что, пей и празднуй светлый день, а завтра будет утро и новая надежда.

Служки пронесли мимо князя деревянное корыто, полное нанизанного на шпильки мяса, и Маттер понял, что праздник будет длиться еще долго.

«По крайней мере, – сказал он себе, – виночерпий парень крепкий и с размахом. А раз так, следует ожидать изрядного веселья».

Небольшие компании, собиравшиеся вокруг него – кто за столиками, а кто и так, становились все развязнее. Люди приходили и уходили, голоса становились громче и скоро превратились в прерываемый вспышками хохота гул, расслышать в котором что-либо было уже трудно. Маттер неторопливо бродил по саду, иногда улыбаясь в ответ на чужие улыбки; ему было легко, и возвращаться в гостиницу пока не хотелось. Допив кружку, он снова сходил к веселому бородачу, кой почал уже третий по счету бочонок, потом купил себе спицу с мясом и снова уселся за столик, крайний от павильона. Сперва вокруг него не было никого, потом появились двое молодых преподавателей торговой академии с храмовыми флажками, приколотыми к вороту сюртуков, а потом за соседний столик уселись четверо в мундирах портовых чиновников. Выглядели они солидно, и к разговору их Маттер постарался прислушаться всерьез.

Поначалу речь шла обо всякой чепухе – о новых таможенных тарифах, которые стали хоть и ниже, да путаницы с ними не в пример больше, о проблеме с недовольными рабочими-поденщиками, требующими увеличения платы… потом вдруг заговорили о возможном повышении страховых ставок.

– Нет, на это никто не решится, – покачал головой высокий усач с обветренным темным лицом. – Да, страхование бывает рискованным, но любое дело с такими прибылями всегда несет риск, иначе у нас не бывает. Разве что страховщики начнут массово гореть на рынке ценных бумаг, но с чего бы это вдруг?

– Мошенников, конечно, много, – вздохнул его приятель, сидевший слева. – И с каждым днем все больше и больше. Да только и страховщики не из волны пошиты. На сомнительных негоциях они порой зарабатывают больше королевского казначейства.

– Не-ет, причина совсем не в этом, – криво усмехнулся третий – плотный, мускулистый мужчина, на скуластом лице которого виднелся тонкий шрам от старого сабельного удара, – не в мошенниках дело. Говорю вам истинно, ибо знаю из весьма надежных источников: в Майли прибыл крупный сыскной чин из самой столицы. Лицо известное, служит в Страже уже лет двадцать. С ним тройка дознавателей – из тех, что душу вынут да сушиться положат. Их уже видели в городе…