Ночь пляшущей тени
Шрифт:
– А вот о ней я слышал, – перебил его Брамбеш. – И не я один, понятно.
– М-м-м?
– Дама она довольно известная. Имеет дом относительно недалеко отсюда, на улице Медной подковы, а зарабатывает делами о приданых: здесь, на Юге, эта тема может приносить хороший барыш, но нужна некоторая деликатность. Мужчины-юристы за эти вопросы стараются не браться, потому как можно попасть впросак и потерять репутацию.
– Мошенничает?
– В Майли мошенничают все, даже уличные цветочницы – вопрос только в размерах и объемах. Госпожа Форар, как мне доводилось слышать, умеет решать довольно запущенные дела. Раз к ней идут, ее работой люди довольны.
Маттер потер лоб, потом глянул на свою влажную ладонь и вздохнул:
– И что, спрашивается, может связывать ее с Элидой, кроме старой школьной дружбы?
– Это вопрос ко мне? – удивился Брамбеш. – Многие юристы имеют некое «второе дно», и уж вам-то это отлично известно…
– Я разговариваю сам с собой, – хмыкнул Маттер, – иногда это бывает полезно. Вот о чем я вас попрошу, дорогой Брамбеш: с сегодняшнего же вечера отправьте пару толковых ребят покрутиться возле конторы этой самой госпожи Форар, и пусть они будут внимательны. В первую очередь, мы ищем Элиду, но интересно будет также узнать, не появляются ли там какие-нибудь известные персонажи из финансового, э-э-э, мира этого славного города. Вам, конечно же, понятно, какого типа финансистов я имею в виду. Кажется мне, что эта школьная связь может вывести нас на некие новые горизонты. Вы не согласны?..
…Часовых у ворот воздушной базы оказалось трое. После короткого разговора с Маттером начальник смены, смугловатый парень со смешно торчащими из-под форменной шапки ушами, помчался в будку и долго докладывал о гостях по новомодному аппарату Бейла; в конце концов разрешение было получено, и машина князя поехала по узкой дороге в сторону летного поля и огромных серебристых укрытий для воздушных кораблей, что виднелись правее ворот.
Следующий пост охраны находился непосредственно у въезда на поле, а возле серо-голубой дощатой будки уже стояли, переговариваясь о чем-то, комендант станции Ларго и старший механик «Даамира» господин Дотци.
Эрмон остановил машину, Маттер легко спрыгнул на подстриженную траву.
– Рад видеть вас, друзья мои, – улыбнулся он. – Как идут дела?
– Двигатель приведен в полный порядок, – отрапортовал механик. – Условия для работы здесь и в самом деле превосходные, так что мы справились быстрее, чем думали.
– У вас весьма интересные моторы, господин князь, – заметил Ларго, отвечая на рукопожатие. – Инженеры наших арсеналов еще не додумались до такого расположения топливных смесителей, да и привод клапанов – он меня просто удивил. Это была ваша идея или же?..
– Нам иногда приходится забираться на большие высоты, – уклончиво ответил ему Маттер, – потому что кое-где появились воздушные пираты, с которыми не хочется связываться. На высоте, как вы понимаете, смесители могут обледенеть, вот мы и придумали поставить их прямо над выпускными пауками.
Начальник станции понимающе кивнул. По всему видно было, что «Даамир» произвел на него впечатление.
– Идемте, господа, – приветливо взмахнул он рукой. – Ваша милость, как я понимаю, желает принять решение об увольнении команды в город? Могу сказать, что все необходимые регламентные работы ваши люди провели споро и на самом высшем уровне.
– Держать людей на базе неразумно, – Маттер повернулся к Дотци и подмигнул: – Вы по-прежнему остаетесь за командира, но людей будете отпускать на сутки партиями по десять человек. Вы знаете, что делать.
– Разумеется, ваша милость, – коротко поклонился механик.
«Даамир» стоял в самом большом укрытии на левом крыле летного поля, но даже туда войти целиком он не смог: заостренная корма корабля с «крестом» рулей высоты и глубины торчала наружу.
Идя рядом с Маттером, Эрмон коротко обернулся и подбодрил шагающего позади Хаддена улыбкой. Тот в ответ сделал большие глаза: похоже, ему было немного не по себе, да и было от чего – вблизи воздушный линкор князя Маттера просто шокировал своими размерами. Казалось немыслимым, что такое колоссальное сооружение может подняться в небо.
Хадден уже летал на воздушных кораблях, но то были аппараты полужесткого типа, силовой каркас которых состоял из решетчатого киля, к которому крепились обтянутые смоленой тканью баллоны с несущим газом. Там же, внутри киля, располагались кабины экипажа и запасы топлива, а также балластные цистерны. «Даамир» был устроен совершенно иначе. И громадные сферические баллоны, и каюты экипажа, и балласт – все это находилось внутри несущего «скелета», состоящего из центральной хребтовой трубы и концентрических колец, связанных тысячами растяжек. Внешняя обшивка была изготовлена из нескольких слоев ткани, пропитанной особым лаком, способным выдерживать любые погодные условия. Фактически наружу выступали только пять двигателей в каплевидных коробах и длинная, вытянутая ходовая рубка. Огневые установки выпускались при необходимости через специальные люки.
– Ян, – обратился Маттер к своему навигатору, когда Ларго, проводив их до входа в укрытие, откланялся, – покажешь новому члену экипажа все, что нужно… а я пока зайду к себе.
С этими словами он хлопнул Хаддена по плечу и двинулся вверх по лестнице, приставленной к боковой двери рубки, которая висела в двух десятках локтей от пола укрытия.
– Страшновато? – поинтересовался Эрмон, глядя на наемника.
– Немного, – кивнул тот, рассматривая короб ближайшего к ним двигателя. – Эта штука что, еще и поворачивается?
– Меняет ось тяги, – со значением пояснил штурман. – Очень помогает при маневрировании, особенно когда приходится бороться со сложными ветрами.
– Что такое «сложные ветра»? – нахмурился Хадден.
– О, это ты скоро познаешь на практике. Поднимайся за мной, я буду знакомить тебя с нашими людьми.
Отперев ключом дверь своей каюты, Маттер снял с себя дорожную куртку, умылся в небольшой туалетной комнатке и прошел из кабинета в спальню. Там он выдвинул рундук, составлявший основание его кровати, достал оттуда лакированный деревянный ящик, а потом, насупившись, уселся за бюро в углу.
Из ящика появились небольшой овальный медальон на красноватой цепочке и толстая кожаная тетрадь. Щелчок – и медальон сам собой раскрылся в ладони князя, превратившись вдруг в некое подобие книги, на страницах которой появились какие-то загадочные синие символы. Маттер прищурился. Положив медальон рядом с собой – крохотная книга тотчас спорхнула с металла и будто бы зависла в воздухе, – князь распахнул тетрадь и принялся быстро считать что-то, иногда останавливаясь и задумчиво покусывая карандаш.