Ночь поцелуев

Джеймс Элоиза

— Вы с ума сошли. — Кейт не оставляла надежду вразумить мачеху. — Все равно никто не поверит, что я ваша дочь.

Виктория нахмурилась, и на чистом лбу появилась опасная морщина.

— К сожалению, мама, так и есть. Об этом я просто не подумала.

Взгляд Марианны стал напряженным, что случалось только в минуты настоящего гнева. Вот только что ее так рассердило?

— Кейт выше меня. — Виктория прилежно загнула пальчик. — И волосы у нее значительно темнее и намного длиннее. Да и вообще мы выглядим совсем по-разному. Даже если она наденет

мое платье.

— Вы сестры, — неумолимо процедила Марианна сквозь зубы.

— Сводные сестры, — терпеливо уточнила Кейт. — Тот факт, что вы вышли замуж за папу, не сделал нас родственницами. А ваш первый муж…

— Повторяю, вы сестры.

Глава 2

Замок Поумрой, Ланкашир

— Ваше высочество.

Принц, чей полный титул звучал как Гейбриел Альбрехт Фредерик Уильям фон Ашенберг-Уорл-Марбург-Баасфельд, обернулся и увидел дворецкого Бервика. Тот стоял у двери с серебряным подносом в руках.

— Унгентариум разбился на мелкие куски, Вик. Говори скорее.

— Унгентариум, — с отвращением повторил Бервик. — Можно подумать, что это какой-нибудь непристойный предмет, купленный в Париже. В непристойном квартале, — брезгливо добавил он.

— Избавь, пожалуйста, от своих критических суждений, — отмахнулся Гейбриел. — Этот кувшин предназначен для мертвых, а не для живых. Был найден в детской могиле. Внутри лежало шесть маленьких косточек для игры в бабки.

Бервик подошел и склонился над столом, сплошь усыпанным глиняными черепками.

— А где же косточки?

— Болван Биггитстиф их выкинул. Да он и сам кувшин тоже выкинул, потому что ребенок оказался бедным, а профессор предпочитает разорять могилы королей. Вот пытаюсь понять, каким образом держалась крышка, которой у меня нет. Скорее всего вот здесь, с двух сторон, существовали бронзовые заклепки. — Принц провел пальцем по остатку горлышка. — И прежде чем унгентариум попал в могилу, эти заклепки чинили по крайней мере один раз. Вот видишь?

Бервик посмотрел на черепки.

— Не мешало бы снова починить. Что вас привлекает в этом хламе?

— Родители умершего ребенка не смогли дать ему в подземный мир ничего, кроме кувшина с костями, чтобы он и там мог играть в бабки. — Гейбриел взял лупу. — Так чем же этот дар хуже золота, за которым охотится Биггитстиф?

— От княжны Татьяны пришло известие, — сообщил Бервик, безоговорочно приняв суждение господина относительно ценности археологических находок. — Ее светлость сейчас в Бельгии и прибудет в положенное время. И еще: уже двести человек подтвердили, что будут присутствовать на балу в честь вашей помолвки. Среди них и ваш племянник Алджернон Беннет, лорд Димсдейл. Судя по всему, он прибудет заблаговременно.

— И привезет с собой золотое руно? — Гейбриел знал, что родственник, которого он помнил толстым неуклюжим мальчишкой, собирается жениться на одной из самых богатых наследниц Англии.

— Его сиятельство явится в сопровождении невесты, мисс Виктории Долтри, — оповестил дворецкий, заглянув в список.

— Трудно поверить, что Димсдейл сумел заполучить такой подарок. Не иначе как у этой мисс что-нибудь не в порядке: или веснушки, или косоглазие, — пробормотал Гейбриел, старательно прилаживая осколки в надежде определить местонахождение заклепок.

Бервик покачал головой.

— Мисс Долтри дебютировала в Лондоне этой весной и была признана одной из самых красивых молодых леди на брачном рынке. — Принц провел в Англии всего лишь несколько месяцев, однако дворецкий уже успел узнать все сплетни бомонда. — Ее влюбленность в жениха также привлекла всеобщее внимание, — добавил он.

— А все потому, что она еще не видела меня, — беспечно заметил Гейбриел. — Может, я успею ее украсть до того, как вернется моя собственная невеста? Готов сменить русское золотое руно на английское, тем более что английский язык намного легче русского.

Дворецкий молча оглядел господина с головы до пят. Гейбриел отлично знал, что тот увидел: старательно зачесанные со лба длинные черные волосы, кустистые брови, наводившие страх на некоторых особенно чувствительных дам, темную щетину, от которой никогда не удавалось избавиться. Что-то в его внешности отпугивало мягкосердечных красоток — особенно тех, которые любили ласково прижаться к нему и поворковать.

— Попробовать-то, конечно, можно, — наконец отозвался Бервик. — Вот только боюсь, что рук не хватит: придется очаровывать собственную невесту.

Не лучшее из его оскорблений, но тоже ничего.

— Говоришь так, как будто Татьяна при одном лишь взгляде на меня тут же от страха убежит. — Гейбриел отлично сознавал, что выражение его темных глаз неизменно приводило в ужас нежных леди, привыкших видеть в мужчинах комнатных собачек. Но с другой стороны, еще не родилась та, чьи глаза не распахнулись бы от счастья при встрече с особой королевской крови. Каждой хотелось получить своего собственного, карманного принца.

И все же впервые в жизни предстояло испытать свои чары не на любовнице, а на жене. Давно известно, что к браку женщины относятся куда серьезнее, чем к случайной встрече в постели.

Гейбриел сдержал ругательство, готовое сорваться с губ, и, повернувшись к столу, взглянул на разбитый кувшин.

— Наверное, хорошо, что у невесты не больше выбора, чем у меня.

Бервик поклонился и исчез так же бесшумно, как появился.

Глава 3

Ярроу-Хаус

В комнате стало неестественно тихо — как в лесу после выстрела.

Виктория стояла молча. Кейт посмотрела в ее мягкие, чуть подернутые туманом глаза и поняла, что заявление матери пролетело мимо ее сознания.