Ночь, придуманная кем-то

Щеголев Александр Геннадьевич

— Ранен! — зашептал мальчик. — Это в него стреляли, понял?

— Жена еще не вернулась? — спросил дядя Павел. Голос был слабым, на грани исчезновения. Игорь наклонился к лежащему человеку:

— Какая жена?

— Жена этого майора. Она была в невменяемом состоянии, сразу куда-то удрала… буквально вся растерзанная… Значит, в квартире ее нет?

— Там пусто. Какого майора?

— Как какого? Твоего друга-оперативника. Между прочим, его тело в РАФе валялось, среди полуфабрикатов и ксерокопий…

— Вы имеете в виду капитана-сержанта? — уточнил Игорь. — Почему

«друга», вы что!

— Майор госбезопасности Егоров, — дядя Павел поправил его. — Игорек, не надо врать, мы же взрослые люди… Только зачем так подло? — Он с трудом развернул голову на собеседника.

— Послушайте, — возмутился Игорь, — ну чего вы все время обо мне намекаете!

— «Об тебе». Писатель… Перестань, я все знаю про твою повесть. Кто тебе публикацию организовал, знаю. Эта московская газетенка, «Русские горки», она же насквозь «гэбэшная», схвачена Службой Порядка на корню. Может, потому и популярной стала… А повесть твоя крутая, мне понравилось. Поздравляю.

— Ни фига понять невозможно. Шутите вы, что ли?

Программист не ответил. Он замолчал, отдыхая. Ему явно было не до шуток, тогда Игорь развернулся к младшему брату:

— Ты не знаешь, чего он ногу примотал? Александр пожал плечами.

— Бедро, — ожил сосед. — Насквозь, зараза, под самой попой вышло. Кровь, кажется, удалось остановить. Он уже примерился мне наручники, а я его… а он успел выстрелить…

— Кто успел выстрелить?

— Товарищ твоего майора. А то, может, непосредственный начальник, если судить по «Волге». Пока он в себя приходил да подымался, я в окно… Сюда доковылял, а он подумал, что я на том РАФе… Скакал за фургоном, орал, стрелял! Как в кино… Шофер вовремя очухался, наверное, когда в меня из «мигунова» долбанули, и сразу рванул с места. Нет худа без добра, вот так, парень… Еще вопросы будут?

— В институте тоже фургон был, — вспомнил Игорь. — И на фотографиях.

— Да все же ясно! — зашипел мальчик. — Те, которые «жандарма» в фургон запихали, сразу из института сюда и двинули! Дежурный им адрес в записной книжке показал!

Дядя Павел, кажется, развеселился:

— Ишь, ясно ему… — впервые у него получилась усмешка. — Правильно, Кузьмичевы детки и здесь были. Не везет им сегодня, даже жалко их. Игорька хотели — не получили, меня хотели — не получили… жену майора увезти и допросить — и то я помешал! Вот как в жизни бывает, парни… Вы труп в кладовке оставили?

— Мы дверь обратно на замок закрыли, — голос Игоря внезапно осип.

— А зачем вы сюда поехали? — спросил Александр дядю Павла.

— Изъять кое-что надо было, малыш.

— Где ваша машина? На набережной?

— Нет. Тут проходной двор, вторая арка выходит в переулок, параллельно каналу. Я очень удачно им с тыла зашел, они совсем не ждали, детки… Ну что, Игорь, поможешь мне дойти? Или твоего младшего просить?

— Почему младшего? — вспыхнул герой и сделался резко деловитым. — Вы голый пойдете?

После чего настало время страданий. Штанины были развязаны и общими усилиями возвращены на место. Раненый терпел. Нога была выпрямлена, обувь надета — он терпел, поскуливая. Когда его установили

вертикально, оказалось, что он немыслимо белый, что он трясется, что вся его одежда в темных пятнах, а когда его подняли по ступенькам, он качнулся назад и удивленно сказал: «Ой, не понимаю…», хотя ничего особенного не произошло, просто опять пошла кровь, сначала вяло, потом зримо, но отступать было некуда. Когда миновали скверик, дядя Павел принялся оживленно бормотать, громко и бессмысленно, о том, что он загибается, о том, что пленочки-то у майора все-таки не подотчетные, что он правильно чувствовал, вот пусть теперь попробуют его взять, умники в серых костюмах, он им в самые морды — мол, какие секретные базы данных, какие евреи, о чем вы, родные! — лишь бы не загнуться к тому времени… И только в переулке дядя Павел прервал бред, чтобы обратиться к Александру уже вполне осмысленно:

— Малыш, ты знаешь Штерна? Толстяк такой, наверняка видел когда-нибудь… Позвони ему, пожалуйста. Прямо сейчас. Пусть немедленно приезжает и, если сможет, пусть врача захватит. Скажи, что плохи мои дела… Еще скажи, что махор теперь у меня, нам повезло… Хотя про это не обязательно… Запоминай телефон!

На этом он вдруг закончил речь. И обмяк, вырвался из непрочных рук, ужасно упав на асфальт. Обидно, ведь до машины оставалось всего несколько дружных шагов.

УТРО

(развязка)

Действие № 4: ПРИХОЖАЯ

Первым его желанием было выскочить обратно на лестницу. Нелепо. И стыдно. Да, на лестнице хорошо, безлюдно, почти не страшно. Попутчики в полном составе уже скрылись в квартире дяди Юры — он специально дождался, пока наверху чмокнет обитая дерматином дверь. Но ведь здесь его дом! К тому же отступать поздно: ригельный замок и дверные петли щедро наполнили воздух предательским звуком…

Прихожую занимал Андрей Петрович.

— Вы с ума сошли! — громко шипел сосед в телефонную трубку. — О чем вы! С чего вы взяли, что я лгу! Нет мальчика, ну где я вам его возьму?..

И наконец сообразил, что кто-то явился его послушать — оглянулся через плечо:

— Так! Молодые люди изволили вернуться!

— Здравствуйте, — ожил Александр. — Я, это…

— Получайте своего ребенка, уважаемая, — свирепо сообщил Андрей Петрович в микрофон. И сразу пошел прочь, оглушительно положив телефонную трубку на полку. Свернул он почему-то не к себе, а напротив — в кухню. Кушать приспичило, что ли? В пять утра?.. Александр посмотрел вслед исчезнувшей фигуре и неохотно шагнул к аппарату связи.

— Алё, — был послан начальный импульс. Ответный сигнал пришел мгновенно:

— Сашуля! Что он с тобой делает, что!

Содрогнулись кабели: на другом конце бушевал шторм.

— Он вроде бы завтракает, — удивился Александр. — Ничего такого не делает, мама, честное слово.

Шторм дал паузу. Шквальные порывы звуков вдруг обессилили, сменились бесплотным электрическим шуршанием.

— Почему ты не подходил к телефону? — Мама прервала краткий миг тишины. Голос ее был уже слаб, прерывист, сух.