Ночь разбитых сердец

Робертс Нора

Сэм представлял, что такое каппучино… во всяком случае, ему так казалось. Но понятия не имел о лэтс. Он еще проворчал что-то, затем осторожно вынул из кофеварки стеклянный кув­шин и налил кофе в кружку. Сделав первый глоток, он почувст­вовал себя немного лучше и отхлебнул снова.

– Хороший кофе.

– Все дело в зернах.

– И, думаю, немаловажно то, что они свежесмолоты.

– Это самое главное. – Брайан вывернул тесто в миску, на­крыл его, затем подошел к раковине вымыть руки. – Ну, пожа­луй, эту беседу можно назвать первым настоящим разговором

за всю нашу жизнь.

– Я был несправедлив к тебе. – Сэм уставился на густую черную жидкость в своей кружке. – Извини.

Брайан выпустил из рук полотенце и снова изумленно выта­ращил глаза.

– Что?

– Будь я проклят, если собираюсь повторять! – Сэм вски­нул голову и обиженно взглянул на сына. – Если я прошу про­щения, ты должен принять его, ты уже достаточно взрослый.

Брайан поднял руку, предотвращая дальнейшие споры.

– Ты просто застал меня врасплох. Точнее, сразил наповал, – добавил он и направился к холодильнику за мясом и яйцами. – Вероятно, я простил бы, если бы знал, за что ты просишь про­щение.

– Ты прекрасно все знаешь и вчера сам говорил об этом! За то, что я не был рядом, когда в двенадцать лет тебя ни за что ни про что поколотили. Когда в пятнадцать лет тебя рвало твоим первым пивом. Когда в семнадцать ты был так глуп, что не знал, как заниматься любовью с девчонкой и при этом не стать папа­шей.

Слегка трясущимися от волнения руками Брайан достал ско­вородку.

– Кейт тогда отвезла меня в Саванну и купила презервативы.

– Не может быть! – Вряд ли Сэм был бы больше шокиро­ван, если бы мальчик ударил его по голове этой сковородкой. – Кейт купила тебе резинки?!

– Купила. – Брайан разогревал сковородку и чувствовал, что улыбается. – Правда, сначала прочитала мне лекцию об от­ветственности, умеренности и воздержании. А потом купила пачку презервативов и сказала, что если я не могу контролиро­вать свои желания, то должен предохраняться.

– Боже милостивый! – Хихикнув, Сэм оперся о рабочий стол. – Представить себе не могу… – Затем он выпрямился и откашлялся. – Это я должен был поговорить с тобой.

– Да, должен был! – Брайан так разгорячился, словно этот вопрос до сих пор оставался для него жизненно важным. – По­чему же ты этого не сделал?

– Наверное, потому, что рядом не было твоей матери. Неко­му было подсказать мне, что делать. Узнать, о чем думает маль­чик. Или понять, что Лекси хочет похвастаться новыми туфлями… Я привык, что Белл всегда меня подстегивает. А потом я ее потерял и пустил все на самотек. – Сэм поставил чашку и сунул руки в карманы. – Не думай, что мне очень нравится оправды­ваться перед тобой!

Брайан вынул еще одну миску и разбил первое яйцо для ола­дий.

– Как хочешь.

– Я любил ее. – Слова обожгли горло, и Сэм был благода­рен Брайану за то, что тот не отвлекается от своей работы. – Поверь, мне нелегко произносить эти слова. Я любил ее, но, на­верное, мало говорил о своей любви. Я нуждался в ней! «Серьез­ный Сэм», – называла она меня и не давала долго оставаться серьезным. А она была веселой и легкой, любила

новых людей, любила говорить обо всем на свете. Любила этот дом, этот ост­ров. И какое-то время она любила меня.

Брайан подумал, что никогда не слышал такой длинной речи от Сэма Хэтуэя. Не желая прерывать поток слов, он молча налил в миску растопленное масло.

– Конечно, у нас были проблемы. Я не собираюсь утверж­дать, что их не было. Но мы всегда справлялись. В ту ночь, когда ты родился… Господи, как же мне было страшно! Я до смерти перепугался, но Белл… Для нее это было волнующим приклю­чением. А когда все закончилось, она откинулась на подушки, взяла тебя на руки, засмеялась и сказала: «Посмотри, какого чу­десного ребенка мы с тобой сделали, Сэм! Придется еще поста­раться». Мужчина не может не любить такую женщину! У него просто нет выбора.

– Я не знал, что ты любил ее.

– Любил. – Сэм снова взял свою кружку – от всех этих раз­говоров у него пересохло в горле. – Мне понадобилось много лет, чтобы перестать ее любить. Может, я и оттолкнул ее, но не знаю чем. Я пытался понять и не мог. И до сих пор не пони­маю…

– Извини, – сказал Брайан, увидев отчаяние, мелькнувшее в отцовских глазах. – Я не знал. Я думал, что для тебя это не имело большого значения.

– Не имело значения? Да я чуть не умер тогда! Но со време­нем привыкаешь жить с тем, что имеешь.

– У тебя был остров…

– Да. На остров я мог положиться, мог заботиться о нем. И остров не дал мне сойти с ума. – Сэм глубоко вздохнул. – Но другой на моем месте поддерживал бы голову сына, перепивше­го «Будвайзера».

– «Левенбрау».

– Господи! Импортное? Неудивительно, что я тебя не пони­маю.

Сэм вздохнул и окинул долгим взглядом мужчину, в которо­го превратился его сын. Мужчину, который надевал на работу фартук и пек пироги. Мужчину с холодным спокойным взгля­дом. Сильного мужчину, взвалившего на свои широкие плечи не только свою ношу.

– Ну вот, мы оба высказались. Не знаю, изменит ли это что-нибудь. Но я рад, что сказал. – Сэм протянул руку, надеясь, что поступает правильно.

Вошедшая в кухню Джо застала удивительную сцену: ее отец и брат стояли у плиты и пожимали друг другу руки. Они оба по­смотрели на нее, и одинаковое смущение мелькнуло на их ли­цах. Но в тот момент она была слишком усталой и раздражен­ной, чтобы анализировать происходящее.

– Лекс неважно себя чувствует. Я обслужу утреннюю смену. Брайан схватил вилку и поспешно перевернул начавшую подгорать сосиску.

– Ты будешь обслуживать столики?

– Именно это я и сказала.

Джо схватила с крючка короткий фартук и нацепила его. Брайан недоверчиво оглядел ее с головы до ног.

– Когда в последний раз ты работала официанткой?

– Ты что, не помнишь? В прошлый приезд, когда тебе не хватало рабочих рук.

– Припоминаю. Надо сказать, ты довольно паршивая официантка…

– Ну, другой у тебя нет, приятель! У Лекси после ночной ис­терики болит голова, а Кейт отправляется наводить порядок в кемпинге. Так что смирись.