Ночь разбитых сердец

Робертс Нора

– Посмотрим, когда вы снова сможете держать карандаш. – Она встала, вновь почувствовав непонятную тревогу. В тоне его голоса и улыбке было что-то такое… Керби затруднялась это оп­ределить. – Я дам вам тюбик с мазью. И загляните ко мне через два дня, если еще не уедете.

– Хорошо. Сколько я вам должен?

– У вас есть страховка?

– Нет.

– Тогда двадцать пять – за визит и десять – за медикаменты.

– Что ж, вполне умеренно. – Он поднялся, левой рукой вынул из заднего кармана бумажник и пальцами забинтованной

руки осторожно достал банкноты. – Некоторое время будет не очень удобно.

– Если вам понадобится помощь, в кемпинге помогут. Это вообще очень дружелюбный остров.

– Я уже заметил.

– Я дам вам рецепт.

– Нет, спасибо. – Он переступил с ноги на ногу, и Керби опять показалось, что он слишком пристально смотрит на нее. – Послушайте, если окажетесь рядом, может, все-таки заглянете ко мне? Посмотрели бы мои работы, или мы могли бы…

– Керби! Ты здесь?

Облегчение нахлынуло на нее теплой волной – такое силь­ное, такое стремительное, что у нее чуть не закружилась голова.

– Брайан! Я как раз заканчиваю с пациентом. Ни в коем слу­чае не мочите повязку, – быстро сказала она, стягивая перчат­ки. – И не экономьте мазь.

– Как прикажете, док. – Он вышел из смотровой и удивленно поднял брови, увидев посреди кухни мужчину с окровавлен­ной тряпкой на левой руке. – Похоже, у вас тут еще одна про­блема.

– Отличное зрение, – сухо сказал Брайан, но тут заметил забинтованную ладонь незнакомца. – Похоже, я не единственный.

– Тяжелый день для дока.

– У дока сегодня не было и пяти минут… – начала Керби, входя. – Брайан, что ты сотворил с собой, черт побери?! – в ужасе воскликнула она, бросаясь к нему.

Как только она размотала тряпку, из глубокой раны на руке хлынула кровь.

– Не пойму, как это могло случиться. Я ведь режу мясо каж­дый день, и вдруг нож соскочил… О, я весь твой пол залил кровью!

– Успокойся. – Сердце ее вернулось на место, когда она ос­мотрела длинный порез на тыльной стороне ладони. Глубокий порез и море крови, но, слава богу, ничего не отрублено. – Надо наложить швы.

– Не надо!

– Надо. Не меньше десятка стежков.

– Послушай, просто перевяжи, и я пойду работать.

– Успокойся, я сказала! – огрызнулась Керби. – Простите меня, я… – Она оглянулась и удивленно подняла брови: ее предыдущий пациент исчез, словно его никогда не существова­ло. – О, наверное, он ушел. Идем со мной.

– Но я вовсе не хочу, чтобы ты меня зашивала! Я пришел только потому, что Лекси и Кейт заставили. Кстати, если бы Лекси не изводила меня, я бы вообще не порезался. Так что полей меня антисептиком, забинтуй и отпусти.

– Не капризничай! – Она крепко взяла его за руку и повела в кабинет. – Сядь и веди себя как мужчина. Когда в последний раз тебе делали противостолбнячный укол?

– Укол?! О, послушай…

– Значит, давно. – Керби быстро вымыла руки, положила необходимые инструменты на поднос из нержавеющей стали, взяла бутылочку с антисептиком и села напротив Брайана. – Ладно, столбняком займемся позже. Сейчас я промою порез, продезинфицирую, потом сделаю местную…

Брайан почувствовал, как рана запульсировала в одном ритме с сердцем, и этот ритм становился все быстрее.

– Местную – что?

– Местную анестезию. Вокруг пореза все онемеет, и я смогу сшить края.

– Иголки – это твоя навязчивая идея?

– Покажи, как ты двигаешь пальцами, – приказала Керби, игнорируя его замечание. – Хорошо, хорошо. Не думаю, что ты перерезал сухожилия. Так ты, стало быть, боишься иголок?

– Конечно, нет! – Но когда она взяла шприц, вся кровь от­хлынула от его лица. – Черт побери, Керби, убери от меня эту штуковину!

Брайану было стыдно за свое малодушие. Втянув голову в плечи, он ждал, что она сейчас рассмеется над ним. Но Керби не рассмеялась, а серьезно посмотрела ему в глаза.

– Глубоко вдохни, выдохни, потом еще раз и смотри на кар­тину за моим правым плечом. Просто смотри на картину и счи­тай вдохи-выдохи. Раз, два, три… Вот так. Всего лишь легкий укол, – прошептала она, и иголка скользнула ему под кожу. – Продолжай считать.

– Все нормально… – Брайан чувствовал, как пот струйкой стекает по спине, и сосредоточился на акварели с дикими ли­лиями. – А ты, однако, упускаешь возможность сделать какое-нибудь высокомерное замечание.

– Ох, Брайан, я сама хороша. А ведь я работала в отделении «Скорой помощи», за один год увидела больше крови, чем нор­мальный человек за три жизни. Огнестрельные ранения, ноже­вые, жертвы автокатастроф… И никогда не впадала в панику! Но когда увидела, как ты заливаешь кровью пол в моей кухне, я была очень близка к панике.

Он отвел взгляд от акварели и заглянул в ее глаза.

– Я вымою твой пол.

– Не будь идиотом!

Она схватила стерильную хирургическую бумагу, чтобы об­ложить его порез, но он накрыл ладонью ее пальцы.

– Керби, со мной тоже происходит что-то странное. Когда я думаю о тебе… И как это могло случиться, черт побери?!

– Не знаю. Как ты думаешь, что мы должны с этим делать?

– Я не уверен, что у нас с тобой что-нибудь получится, Керби…

– Может, и не получится. – Она нахмурилась и взяла игол­ку. – Не шевели рукой, Брайан.

Он опустил глаза, увидел, как она втыкает иголку под кожу, и его замутило. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел на картину.

– Ты не особенно старайся. Главное – побыстрее…

– Я прославилась в больнице своими аккуратными швами. Расслабься и дыши глубже.

Брайан повиновался, так как решил, что обморок будет еще унизительнее.

– Я не боюсь иголок. Просто не люблю их.

Керби не поднимала головы, чтобы он не видел ее улыбку.

– Это легко понять. Так чем была недовольна Лекси?