Ночь с дьяволом
Шрифт:
Раннок некоторое время сидел не двигаясь. Потом с решимостью уверенного в себе, слегка надменного вельможи маркиз вскочил со стула.
– Жди здесь, – бросил он через плечо. – Мне нужно поговорить со своей женой.
В конце концов Амхерст одержал верх над лордом Ранноком, и жена лорда Раннока поддержала мудрые доводы Амхерста. Однако – и леди Раннок особенно настойчиво подчеркнула это – решающее слово в вопросе о браке должно принадлежать Фредерике. Они уже пообещали ей один
Поэтому маркиз снова встретился со «знакомым дьяволом» и, взяв себя в руки, поведал Ратледжу о чувствах Фредерики. Потом Раннок и его жена, отыскав Фредди в музыкальной комнате, сообщили ей об изменении своего решения. Молодая леди этому не обрадовалась. Тем не менее полчаса спустя Бентли указали жестом в направлении музыкальной комнаты, и викарий, чтобы приободрить, пихнул его в спину.
Когда он вошел в комнату, Фредди сидела за фортепьяно, подбирая одним пальцем какую-то грустную мелодию. Она была не похожа на женщину, которая ждет ребенка. Она выглядела, как… как Фредди, с ее чернильно-черными волосами, собранными в элегантный пучок. И с ее бровями. С этими завораживающе прекрасными бровями. Она приподняла брови и встала с табурета – олицетворение нежной экзотической красоты.
– Доброе утро, Фредерика. – Он произнес это спокойным, уверенным тоном. Пока все шло хорошо.
Фредди проявила нервозность, торопливо присев в реверансе.
– Спасибо, что пришел, Ратледж, – сухо проговорила она. – Боюсь, что Эллиот не смог четко объяснить тебе мою точку зрения.
Ага, значит, она намерена начисто отрицать все.
– Твою точку зрения? – переспросил он, склонив голову к плечу.
Она быстро пересекла комнату и подошла к нему.
– Очень мило, что ты сделал мне предложение, но, уверяю тебя, в этом нет необходимости.
– А я уверяю тебя, что необходимость есть, – возразил он. – Фредди, ведь ты носишь моего ребенка.
Она чуть заметно улыбнулась.
– Это я хорошо знаю, потому что большую часть утра меня… Ах, не будем говорить об этом.
Бентли на мгновение встревожился.
– Фредди, ты плохо себя чувствуешь? – спросил он, беря ее за локоть. – Может быть, послать за доктором?
Она снова улыбнулась той самой горькой улыбкой, которой, ему казалось, он будет теперь всегда бояться.
– Спасибо, но и в этом тоже нет необходимости, – махнула она рукой, снова отходя от него. – Как и в женитьбе на мне. Возможно, тебе этого не понять, но в моей родной стране то, что ребенок рожден вне брака, не считается позорным пятном, и как только проклятая гражданская война закончится…
Что-то в ее тоне вызвало его раздражение.
– Довольно, Фредди, – прервал он ее. – Я уже слышал это от Раннока, так что не начинай все сначала. Ты не бежишь во Фландрию и не возвращаешься в Португалию. И ты не выходишь замуж за какого-то воображаемого жениха, что, как я подозреваю, ты была намерена сделать.
Ее глаза вспыхнули гневом.
– Ишь, раскомандовался! Ты пока что не мой хозяин, Ратледж.
Бентли почувствовал, как в жилах его закипает кровь. Нет, видимо, убедить ее не удастся.
– Возможно, Раннок недостаточно четко изложил мою точку зрения, Фредди, – произнес он, стараясь подавить гнев. – Но твоя страна здесь. И ты носишь моего ребенка. И если ты думаешь, что тебе удастся покинуть Англию с моим ребенком в чреве, то тебя, черт возьми, ждет глубокое разочарование.
Фредди застыла на месте.
– Что я слышу? – тихо промолвила она. – Это угроза? Он видел, как под голубым шелком утреннего платья задрожали от гнева ее плечи.
– Это мой ребенок, Фредерика, – решительно заявил он. – Я намерен заботиться о нем. И не вздумай встать на моем пути.
Карие глаза насмешливо взглянули на него.
– Твой ребенок! Твой путь! – сердито фыркнула она. – Как ты смеешь предполагать, будто я не забочусь о благополучии этого ребенка? Поверь, Ратледж, я очень хорошо знаю, как важно иметь родителей. Чувствовать себя защищенной. Сначала представь себе, каково ребенку без обоих родителей, как это было у меня, а потом уж высказывайся.
Бентли отвел от нее взгляд и уставился куда-то в глубину музыкальной комнаты. О да, она это знала. Наверное, гораздо лучше, чем он. Фредерика осталась сиротой. А Бентли по своей небрежности оставил сиротой своего первого ребенка – дочь его и Мэри. Из-за его легкомыслия Бриджет умерла. Но с этим ребенком все будет по-другому. Об этом ребенке он знал. Он не совершит дважды тот же грех. Но как потенциального мужа Фредерика, по-видимому, считала его полным ничтожеством. И он не мог бы утверждать, что она была не права.
Он подошел к окну и, сложив за спиной руки, уставился в бесцветный туман. Потом вернулся к Фредерике. Она, нахохлившись, снова сидела на крутящемся табурете возле пианино. Бентли опустился на колени у ее ног и взял ее руки в свои.
– Ах, Фредди, – заговорил он, сжимая ее руки, – мы должны сделать так, чтобы наш брак был удачным. У нас есть страстное влечение друг к другу. Наверняка мы сможем создать и более прочную основу. Неужели ты даже не хочешь попытаться? Думаешь, мне это легко?
– Нет, – печально ответила она. – Когда тебе на шею сажают жену, ты едва ли сочтешь это удовольствием. Мужчинам вроде тебя жены не нужны. Уверена, что и ребенок тебе не нужен.
Он наклонился к ней и легонько поцеловал в щеку.
– А девушкам вроде тебя не нужны такие мужья, как я, Фредди, – прошептал он. – Думаешь, я этого не знаю? Но мы с тобой прорвемся. А что касается удовольствия, то получим мы его или не получим от нашего брака, будет зависеть только от нас.