Ночь с дьяволом
Шрифт:
– Конечно, нет. С чего бы? Фредерика отвела взгляд:
– Ты, кажется, говорила, что эти комнаты принадлежали твоей матери?
– Да, – согласилась Ариана. – Но если они тебе нравятся, живи здесь, Фредди.
– Я не уверена, что Бентли согласится покинуть свою старую спальню, – тихо призналась Фредерика. Ей вдруг снопа вспомнился ее муж, с грохотом захлопывающий двери. – Нет. я думаю, что мы останемся там, где живем сейчас. Может быть. Ариана, тебе самой хотелось бы жить в этой комнате?
– Она для меня слишком велика, – покачала головой Ариана и принялась расхаживать по комнате, прикасаясь ко всяким безделушкам и заглядывая в ящики. – Я здесь просто потеряюсь.
Но Фредерика не услышала ее слова, потому что ее внимание привлек сундучок для постельного белья, стоявший в изножье кровати. На его крышке были кучей свалены старые занавески. и Фредерика смела их на пол. Крышка сундучка была украшена резьбой ручной работы, изображавшей виноградные кисти и листья, сплетающиеся в центре в монограмму.
– «К.Л.Х.», – прочитала она, стирая осевшую на буквы пыль. – Взгляни, Ариана, этот сундучок, наверное, принадлежал твоей маме до замужества.
Ариана подошла к ней.
– Я его помню, – задумчиво произнесла она. – Она получила его в приданое. Я хотела разместить там свою коллекцию кукол, но ключ от замка потерян.
Фредерика опустилась на коврик и осмотрела замок.
– Это примитивный замок, – проговорила она. – А сундучок очень красивый. Ты должна взять его. Позволь, я попробую его открыть.
– А ты сможешь? Фредерика рассмеялась.
– Может быть, и не смогу, – сказала она, приглядываясь к замку. – А может быть, открою. Ведь он здесь всего лишь для декоративных целей. – Она вынула булавку с перламутровой головкой, скреплявшую на горле кружевную вставку, прикрывавшую ее грудь и плечи. – У нас в Чатем-Лодж был старый сундучок с таким же замком, – пояснила она, засовывая булавку в замочную скважину. – Так у нас вообще ключа не было.
– И вы отпирали его таким способом? – удивилась Ариана.
– Это продолжалось долгие годы, – засмеялась Фредерика. – Если он случайно запирался, мы пользовались шпилькой для волос, булавкой, а иногда даже гвоздем. – Она, не глядя, повернула булавку. Что-то внутри сундучка звякнуло. Она отложила булавку, и вдвоем с Арианой они подняли крышку. Но сундучок оказался меньше, чем казался снаружи. Сверху на выдвижной доске лежала изъеденная молью шаль, а под ней пара шерстяных одеял и старые шелковые шторы для балдахина.
– Смотри! – воскликнула Ариана. – Это мамин любимый халат.
– Этот? – Фредерика вынула из ящика розовый халат. Сильный запах плесени и сирени распространился по комнате.
Ариана сморщила носик.
– Фу, как пахнет, – проворчала она. Едва успели они положить на место халат, как из ящика высыпалась семейка юрких серебристых насекомых. – Здесь слишком мало места для моих кукол, – с некоторым разочарованием добавила она.
– Давай-ка посмотрим как следует, – предложила Фредерика и, стоя на коленях, приподняла выдвижную доску, отложила ее в сторону, потом заглянула под стопку одеял. На дне валялись три старые книги, тетрадь в матерчатом переплете и несколько чулок от разных пар. Фредерика, разочарованная скорее за себя, чем за Ариану, сунула все это обратно. Ей хотелось бы найти что-нибудь принадлежавшее матери Арианы, но та, казалось, не тосковала по Кассандре Ратледж.
Возвращая на место выдвижную доску, Фредерика вспомнила, что Эви в таком же сундуке хранила краски и растворители. Она вспомнила также и еще кое-что. Сунув руку на дно сундука, она нащупала последнюю выдвижную доску, которую можно было поднять, только если знаешь, что в резьбе скрываются маленькие отверстия для пальцев.
Ариана с любопытством заглянула внутрь.
– Ну-у, здесь всего лишь старые мамины тетради, – равнодушно пробурчала она. – Мама вечно что-нибудь записывала в них или писала своим друзьям.
«И была слишком занята, так что времени на единственного ребенка не оставалось», – подумала Фредерика, положив руку на плечо Арианы.
– Тебе ее очень не хватает?
– Не очень, – ответила она, не глядя на Фредерику. – Иногда мы с ней совершали дальние прогулки.
Фредерика была озадачена. Может быть, все-таки Ариана была близка с матерью? Она без труда узнала тетради и шаль. Фредерика явно путала свою детскую тоску по матери с чувствами Арианы. Но если бы девочке хотелось иметь этот сундучок, тетради или что-нибудь еще, что напоминало бы ей о матери, она могла взять это и без помощи Фредерики.
Улыбнувшись, она осторожно закрыла крышку и встала. Но должно быть, сделала это слишком быстро. Ей показалось, что пол уходит из-под ее ног, а комната кружится. В глазах у нее потемнело.
– Фредди! – послышался откуда-то издалека голос Арианы. – Фредди, с тобой все в порядке?
Фредерика ухватилась руками за столбик кровати, и комната постепенно перестала кружиться. Ничего. Это ей показалось.
– Думаю, что со мной все в порядке, – ответила она, не выпуская из рук столбик.
В это мгновение распахнулась дверь, ведущая в коридор.
– А-а, вот ты где, озорница! – На пороге, улыбаясь дочери, появился лорд Трейхорн. – Пришла почта. У Милфорда лежит письмо от Генриетты Мидлтон. Догадайся, кому оно адресовано?
Ариана, радостно вскрикнув, вскочила на ноги и, поцеловав отца, выбежала из комнаты.
– Доброе утро, Фредерика, – поклонился Кэм, входя в комнату.
– Доброе утро, – ответила она. – Вам удалось так быстро уладить дела с Бэзилом?