Ночь с Каменным Гостем
Шрифт:
– Я в него не вхожу, – ответил он. – Но если это так для тебя важно, я попытаюсь поговорить с матушкой, ведь, в сущности, именно она определяет, кто попадет к моему кузену, а кто нет…
Как и следовало ожидать, даже Кристиан не смог добиться для меня повторной встречи с королем. Я была уверена, что его матушка-герцогиня намеренно не желает допустить меня до Кароля. Согласно официальным бюллетеням, состояние здоровье молодого монарха медленно ухудшалось. Приемы во дворце прекратились, а функции Кароля выполнял старший брат Кристиана, угрюмый Венцеслав. Рядом с ним всегда была герцогиня,
Так прошло лето и наступила осень. В начале ноября нам позвонил осведомитель из полиции (мы не жалели денег на то, чтобы первыми сообщить читателям об ужасных преступлениях, ловких ограблениях или аресте знаменитого мошенника). Рудольф, вызвав меня и Ганну, сообщил:
– Сегодня утром в Ист-Энде обнаружили убитую девицу…
– Нашел чем удивить, – цинично хмыкнула Ганна Крот. – Такое происходит по нескольку раз в неделю! Несчастные создания!
– То, о чем мне стало известно, шокирует своей жестокостью, – пояснил Рудольф. – Один из обнаруживших девицу полицейских упал в обморок, а у доктора, осматривавшего ее, возникло ощущение, что над телом потрудился Джек Потрошитель. Неизвестный убийца вырезал ей сердце и оставил на стене надпись кровью. Он называет себя Вулком Сердцеедом и обещает в ближайшем будущем продолжение убийств!
Такого мы, конечно, упустить не могли. Наших читателей интересовали жуткие преступления, в особенности убийства. Причем чем кровавее были описаны деяния маньяков, тем больше газету раскупали. Мы посетили одного из полицейских по имени Симеон, который, страдая нервным расстройством, отлеживался дома, и он рассказал нам о том, чему стал свидетелем. Проникнуть в хибару, где было найдено тело проститутки, мы не смогли, однако у Ганны имелся бывший ухажер, который работал санитаром в анатомическом театре.
Он оказался словоохотливым и поведал нам следующее.
– Девица, некая Тодора, стала жертвой настоящего безумца! Этот зверь вырезал ей сердце, причем сделал это на редкость профессионально. Не удивлюсь, если он – один из моих коллег. Хотя, может быть, он мясник или ветеринар. В любом случае, он имеет опыт в обращении с трупами.
На первой полосе мы напечатали: «Джек Потрошитель вернулся! Невероятно жестокое убийство в Ист-Энде! Маньяк вырезал жертве сердце! Эксклюзивные подробности от нашего корреспондента княжны Зинаиды Валуйской».
Прошло несколько дней, и ранним утром пятнадцатого ноября меня разбудил резкий телефонный звонок.
– Новое убийство, причем еще гораздо более ужасное! – оповестила меня Ганна. – У нас имеется уникальная возможность отправиться на место преступления и сделать фотографии!
Полицейский осведомитель работал на редкость хорошо – когда стало известно, что обнаружена вторая жертва Вулка, он первым делом оповестил Рудольфа. Быстро собравшись, я вышла на улицу, где меня ждала Ганна. Белесый, похожий на сметану туман заволакивал улицы Экареста, было около шести часов утра, близился рассвет.
Мы попали в Ист-Энд – я редко бывала там. Оставив автомобиль около одного из кособоких домишек, мы вошли внутрь. Я помню резкий, чрезвычайно неприятный запах, который ударил мне в нос. Обстановка крошечной комнаты была весьма скудная, жертва лежала на кровати. У меня перехватило дыхание, Ганна сдавленно вскрикнула: грудная клетка девицы была выворочена, а на столе я увидела нечто, напоминающее…
– Сердце! – выдохнула Ганна.
Кривые буквы на стене гласили: «Это моя вторая жертва! Половину сердца я оставляю, а вторую половину съем! Вам никогда не поймать меня! До смерти ваш, Вулк Сердцеед».
Раздались крики, в домик ввалились полицейские. Нас вытолкали прочь, но, честно говоря, я была рада тому, что мы оказались на улице. Я сделала глоток холодного воздуха и ощутила миазмы, заполнявшие улочки Ист-Энда.
– Нам пора в редакцию, – сказала Ганна. – Руди ждет отчета об увиденном!
Мы принялись за работу, чтобы в вечернем выпуске подробно сообщить читателям о втором убийстве, совершенном Вулком. Я пыталась сконцентрироваться, в деталях живописуя тот ужас, который увидела в комнате проститутки, когда около полудня редакцию посетил курьер. Он принес небольшой сверток, адресованный на мое имя.
Я расписалась в получении, удивляясь тому, что отправитель не указал своего имени. Мне часто приходили признания в любви, проклятия и критика. Иногда я получала цветы, а однажды – дохлую лягушку.
Мое имя и адрес редакции были выведены странными печатными буквами, которые, как мне показалось, я уже где-то видела. Я разорвала серую бумагу, отметив, что она пропиталась чем-то темным и липким.
И тут я вспомнила: почерк как две капли воды походил на надпись на стене в комнате убитой девицы. Но значит ли это, что я получила посылку от Вулка Сердцееда? Я развернула сверток и увидела кусок мяса, который при ближайшем рассмотрении оказался частью человеческого сердца. На его боку явственно виднелись следы укуса.
К сердцу булавкой был пришпилен клочок бумаги. Тем же почерком на нем было выведено: «Зинаида! Ты сделала меня знаменитым, за что я тебе благодарен! Получи от меня подарок – это сердце! У полиции никогда не хватит ума поймать меня! В следующий раз на месте преступления будет море крови. Твой поклонник, Вулк Сердцеед».
В тот момент, когда я, содрогаясь от ужаса, читала послание убийцы, ко мне в каморку влетел Поликарп. В руке он держал чашку с кофе. Заметив на моем столе половину человеческого сердца, он выронил чашку и простонал:
– Боже мой, что это такое?
– Послание от Вулка, – ответила я. – Кажется, он желает переписываться со мной. Тем лучше! Мы должны вынести это на первую полосу вечернего номера. Беспощадный убийца корреспондирует с «Королевским Сплетником».
Я помню, что думала об одном – мне хотелось приложить все усилия для того, чтобы поймать Вулка Сердцееда. Я дала себе зарок: рано или поздно я докопаюсь до истины, и убийца понесет заслуженное наказание. Но в тот момент я и не подозревала, что меня ожидает кромешный ужас, о котором я вспоминаю с содроганием каждый раз, когда в памяти всплывает имя «Вулк Сердцеед».