Ночь соблазна

Пирс Барбара

Ах, вот оно что!

– Мы? – Маура резко вырвала у него свою руку. – Вы с тетушкой Жоржеттой…

Боже правый, неужто нет ни одного мужчины из семьи Лидсоу, с которым не спала тетушка Жоржетта?

– Когда-нибудь я стану графом Уоррингтоном, – продолжал бормотать Роуэн, снова поймав руку Мауры и подтаскивая девушку к дверям кузни. – Потому что Эвероду тоже придется умереть. – Он увидел выражение ужаса на лице Мауры и захлопал глазами. – Ну ты-то должна радоваться его смерти – это же он во всеуслышание

объявил, что ты его девка, такая послушная. – Роуэн нахмурился. – Вот опять то же самое – послушная. Что-то я этого не вижу.

Маура не прислушивалась больше к пьяной болтовне Роуэна: она старалась осмыслить то, что уже услышала от него. Тетушка Жоржетта была любовницей Роуэна. Он мечтал унаследовать графский титул, но ради этого должны были умереть два человека.

Она закрыла лицо руками.

Что же ты наделала, тетушка Жоржетта?

Маура схватила Роуэна за плечо и встряхнула.

– Нам необходимо возвращаться в Лондон.

– Но-о… – Он указал пальцем на дверь кузни.

– Не теряя ни минуты! Свадьбу можно сыграть в другой раз, – успокаивала его Маура, а сама пыталась понять, когда же именно тетушка замыслила убийство мужа. – Роуэн, я боюсь, что твой отец в большой опасности.

Он взял ее за руку и повлек к двери.

– Уедем после того, как ты станешь моей женой.

Маура застонала от негодования. Этот человек совсем не соображал, он одурманил себя вином и бренди.

– Роуэн!

Она никак не ожидала, что он ударит ее по лицу, да еще с такой злобой. Маура отлетела в сторону и упала наземь. Роуэн бросился к ней, схватил за руки прежде, чем она успела отползти, и поставил на ноги.

Маура громко закричала.

На лице Роуэна появилось мечтательное выражение. Ему нравилось применять силу. Лишним тому доказательством был удар, который он нанес ей в поясницу.

– Мы заехали так далеко, чтобы пожениться. Твоя тетушка будет очень недовольна, если мы не вернемся мужем и женой. И я тоже буду не доволен, – прошипел он ей на ухо. – Жоржетта любит тебя как родную дочь. Ну-ка, попробуй еще раз меня ослушаться, и с тобой произойдет несчастный случай: ты сломаешь себе шею. Твоя тетушка не единственная, кто умеет без лишних угрызений совести устранять беспокойных родственников.

Эверод ударом ноги распахнул дверь кузницы, уже второй за сегодня. На него устремились пять пар глаз. Эверод, без сна пробыв в седле трое с половиной суток, исчерпал все запасы своего терпения. Его беспощадные янтарно-зеленые глаза замерли на лице Мауры.

На этом лице промелькнуло выражение, которое ему хотелось считать радостным облегчением. Но его гнев тут же вспыхнул с новой силой, когда он заметил, что Маура одной рукой прижимает к груди увядший букетик полевых цветов, а другую ее руку крепко удерживает его брат.

Роуэн, открыв рот, смотрел на брата, будто на привидение.

Маура

сделала шаг к Эвероду, но его проклятый братец снова притянул ее к себе.

Эверод сверкнул глазами на пожилого господина, который весил, похоже, не меньше десяти пудов.

– Этот брак не может состояться!

– Не обращайте на него внимания. – Роуэн, покачнувшись, оперся на Мауру.

– Э-э, а кто вы, сударь, будете? – мрачно вопросил тучный господин.

Эверод посмотрел прямо в глаза Мауре.

– Я отец ребенка, которого она носит в своем чреве.

Это скандальное заявление разбудило двух полусонных крестьян, которых позвали в свидетели.

Глаза цвета морской волны округлились при этом невероятном утверждении. Маура вырвала руку из руки Роуэна.

– Это неправда!

Загораживая дорогу Эвероду, младший братец выступил вперед.

– Послушай, никому ты здесь не нужен. Эта женщина – моя, и…

Кулак Эверода обрушился на его челюсть. Виконт с удовлетворением услышал треск сломавшейся кости, после чего братец рухнул на пол бесформенной грудой. Эвероду было неведомо, посвящен ли Роуэн в замыслы Жоржетты. Вернутся в Лондон – тогда и разберутся, кого в чем винить. Он переступил через распростертое тело.

– Ты ударил его! – Маура пристально смотрела на Эверода.

Он взглянул на младшего брата и равнодушно пожал плечами.

– Он заслужил. – Виконт прищурился и недобро усмехнулся. – И ты тоже!

Разъяренная девушка набросилась на него, колотя по голове увядшими цветами.

– Ах, ты не знаешь, что мне пришлось вытерпеть!

Эверод только прикрыл лицо согнутой рукой, а Маура без устали хлестала его букетом.

– И после всего этого ты распахиваешь дверь и сообщаешь всем, что я беременна? Что вы за люди, Лидсоу? Неужто мало того, что ты в приличном обществе обозвал меня шлюхой?

– Выходи за меня замуж.

Маура швырнула в него растрепанным букетом. Эверод уклонился, и цветы приземлились на спину Роуэна.

– Я тебя ненавижу! – прошипела она.

Пожилой господин критически оглядел живот Мауры.

– Так вы носите дитя этого человека?

– Нет! – завизжала она пронзительно – так похоже на свою честолюбивую тетушку-убийцу.

Эверод умоляюще простер к ней руки.

– Любовь моя, будь же справедлива. Мы ведь оба понимаем, что я пропащий человек, с тех пор как отведал клубничного джема.

Два поселянина, сидя в напряженных позах, жадно прислушивались к перебранке невесты со вторым за эту ночь женихом.

– Ты вполне можешь сказать, – лукаво усмехнулся ей Эверод, – что все предпринятое нами в тот день оказалось плодотворным.

Он зашел слишком далеко. Маура бросилась в его объятия.

– Уф! Вы позволяете себе слишком много вольностей, лорд Эверод! Как вы смеете насмехаться надо мной, когда ваш брат – бессердечный подлец… – Вспомнив об упавшем женихе, Маура наклонилась над Роуэном и пнула его ногой под ребра.