Шрифт:
Тяжело дыша, он бежал по переулку,постоянно оглядываясь. Тесные стены давили, словно капкан. Неужели нет выхода? Неужели все так и закончится, в пропахшей рыбой подворотне? И его найдут, как и множество других несчастных? Длинные тени показались в конце переулка, и он из последних сил увеличил скорость. В голове проносились мысли, зачем, зачем он связался с ними. В конце переулка он резко остановился, шумно втянув в себя воздух. Глаза расширились от ужаса, и душераздирающий крик унесся в ночь, пробудив соседских псов, ответивших громким лаем.
Двумя
Тэрри проснулся от яркого солнца, светившего в окно. Обычно он задвигал на ночь плотные шторы, как и все в городе, но вчера он так вымотался, что просто рухнул в постель и уснул. И теперь щурился пусть и от хмурого, новсе-таки света. Солнце было редким гостем в их сером городе.
Включив телевизор, Тэрри отправился в ванную комнату.
– Очередное нападение, – услышал он голос новостного диктора, – прямо на главной улице. Видимо в силу своего юного возраста, молодой человек пренебрег существующим ограничением и находился на улице ночью. И вот к чему привела эта опрометчивость.
Тэрри выглянул из ванной со щеткой в зубах и увидел, как плачет навзрыд женщина среднего возраста, видимо мать, над накрытым телом. Вокруг было столько крови, что Тэрри стало дурно, и он быстрее закончил свои банные процедуры.
Есть перехотелось. Кто же совершает эти страшные злодеяния? Уже столько лет прошло с тех пор, как им запретили выходить ночью на улицу, ввиду участившихся случаев зверских убийств. Всех как ветром сдувало, стоило темноте опуститься на город. Сколько отрядов полиции пыталось выследить убийц, но неизменно все заканчивалось очень плачевно для них. Вскоре ночные вылазки прекратились, и только светлый день оставался на судорожные поиски злодеев. Но где бы ни искали, невозможно было открыть местоположение преступников.
Мнения разделились. Кто-то считал, что это взбесившиеся звери нападают ночью на несчастных жителей,рваные шейные раны явно не могли принадлежать человеку. Но что делать с колотыми ножевыми ранами? Поэтому другие считали, что это серийный убийца, или же целая банда кровожадных и сумасшедших убийц.
А местные миссии считали, что к этому причастны силы зла.
– Так нас наказывают за грехи наши, – громко провозглашали они, практически на каждой улице. Огромные картонные плакаты висели на их груди с призывом смириться и очиститься, оставаясь на улице ночью. Хотя сами при наступлении темноты тут же исчезали. Полицейские боролись с глашатаями, но все что они могли, это арестовать их на некоторое время за нарушение общественного порядка. Вреда же они никому не приносили.В итоге, миссии стали частью будничной жизни горожан и уже никто не обращал на них внимания.
Много людей поневоле стало участвовать в расследовании этих преступлений. Всем хотелось спокойной жизни. И Тэрри был в числе этих добровольцев.
Он как раз собирался к своему другу. Они вместе пытались найти выход из сложившегося положения.
Несмотря на неплохую погоду, счастливых лиц оставалось все меньше. Каждый нервно оглядывался и спешил поскорее закончить свои дела. Тэрри наблюдал за ними из своей затемненной машины. Он каждый раз надеялся, что вот-вот мелькнет какая-нибудь зацепка, или
Мик Торенс стоял на передвижной лестнице, приставленной к книжным полкам, заполнявшим весь периметр круглой комнаты, и перелистывал толстую книгу. Очки в тонкой оправе как всегда сидели на носу, а седые волосы были немного всклокочены.
– Что-то новенькое? – спросил Тэрри.
– Митчел! – воскликнул Мик, подняв взгляд на гостя, – я и не заметил, как ты вошел. Нет, все тоже.
– По-прежнему считаешь, что дело связано с животными?
– А как может быть иначе? – Мик захлопнул книгу и начал спускаться с лестницы. – Люди и звери, тут они действуют заодно.
– Ты знаешь, я начинаю склоняться к твоей теории, – Тэрри с удобством устроился в кресле.
– Внимательно слушаю.
– Помнишьто убийство старого квакера на прошлой неделе?
Трудно было забыть, как беднягу практически растерзали на куски. Один журналист успел сделать шокирующие фото с места преступления и показать их в утренних новостях. Потом их, конечно, убрали, но общественность успела увидеть нелицеприятное зрелище.
– Конечно, – утвердительно кивнул Мик, – такое забудешь.
– Так вот, что-то привлекло мое внимание на этих фото, но тогда я не понял что именно. А вчера я встречался со следователем, и он снова показал мне эти снимки. Я сразу вспомнил, что бросилось мне в глаза. На заборной сетке висел клочок серой шерсти. Вроде бы ничего примечательного, у квакера была собака такого же окраса. Но собаку каждую ночь сажали на цепь, чтобы та не убежала, и с ней не случилось беды. Все хозяева так делают. Как бы тогда ее шерсть оказалась на заборе?
– Может быть, она днем зацепилась за забор.
Тэрри снисходительно улыбнулся.
– Да, можно было так подумать, я, поэтому сразу и забыл про эту деталь. Но, оказывается, когда на место происшествия прибыли полицейские, никакой шерсти на заборе не было.Мне об этом и сообщил Шон Риквел. И если даже предположить, что собака днем зацепилась, тогда куда подевался серый клочок по приезду полицейских? Журналиста основательно допросили, – предупреждая вопроса Мика, сказал Тэрри, – он ничего не трогал.
– Это уже что-то, – произнес Мик, – они заметают следы.
– Но как им это удалось сделать, оставшись незамеченными? Ведь журналиста практически сразу схватили.
– Если бы мы это знали, давно бы поймали тех,кто устраивает эти расправы.
В комнату вошла Валери, красивая девушка, дочь Мика Торенса.
– Я услышала ваши голоса, – она поздоровалась с Тэрри.
Ее мать тоже стала жертвой «ночных убийц», и теперь девушка не могла успокоиться, пока не найдет их. Как и Мик. Ему пришлось растить Валери самому, а когда она достаточно подросла, сообщитьпричину смерти матери. Таких семей было очень много в городе, практически все кого-нибудь потеряли.