Шрифт:
Annotation
Бабуле не спалось, и она решила прогуляться, воздухом свежим подышать. Кто не спрятался, виноват сам!
Татьяна Охитина
Татьяна Охитина
Ночь улица, фонарь…
Октябрине Марковне не спалось. Поворочавшись с боку на бок, она наконец сдалась, спустив ноги с кровати, нашарила тапки
Вокруг не было ни души, сияла луна, из подворотни приветливо мигали два красных огня. Туда, в подворотню, Октябрина Марковна и направилась.
Огни, торопливо моргнув, исчезли, да поздно — просвистев в воздухе, на их обладателя обрушилась боевая трость. Вскрикнув, тот попытался бежать, но трость подсекла его под колени, и он рухнул, взывая о справедливости.
— Справедливости захотел? А вот тебе! Вот! — рука боевой старушки не знала жалости.
Внезапно рядом послышался топот, в подворотню, сияя фонарем, влетел здоровенный парень и завопил:
— Октябрина Марковна, ну сколько можно?!
— Сколько нужно, столько и можно! Не тебе меня учить, сосунок! — бабуля грозно потрясла клюкой, и вампир, пользуясь тем, что она отвлеклась, шмыгнул ночному смотрителю за спину. — Ходют тут всякие, в подворотнях хоронятся…
— У меня, между прочим, лицензия есть! Вот! — высунувшись на чуть-чуть, вампир махнул бумажкой.
— Подотрись ею, кровосос!
— Нет, вы слышали?! Слышали?! — возмутился вампир. — Это возмутительно!
— Октябрина Марковна! Ну вот видите, все законно. Он имеет полное право здесь находиться и изъять… сколько у тебя там? — парень обернулся к вампиру.
— Четыреста пятьдесят граммов, извольте убедиться, — тот с готовностью протянул ему бумажку. Осветив её фонарем, парень кивнул.
— Ну да, четыреста пятьдесят. Так что идите домой, Октябрина Марковна.
— Это пусть он сам идёт! Я поклялась защищать свой район от кровопийц, и слово свое сдержу! Пусть вон, на Ленина отправляется.
— Ага, — огрызнулся вампир, — а там тоже эти ваши, с палкой. Как на Заречной, — он потер ушибленный бок.
«Молодец, Петровна, не пропустила», — порадовалась за подругу Октябрина Марковна.
— Да ты иди, иди, — произнесла она. — А не свезёт — знать судьба твоя такая.
— Иди, — обернувшись к вампиру, махнул фонарем парень, — тут тебе все-равно ничего не светит.
Сердито зыркнув, тот отступил во тьму и исчез, метнувшись к выходу чёрной смазанный кляксой.
— Идемте, Октябрина Марковна, провожу вас до дома, — сказал парень.
— А идём, Илюшенька, идём, — улыбнулась старушка и, взяв его под руку, засеменила рядом, — погоды-то нынче стоят какие чудесные!
Вернувшись домой, она включила торшер и, взяв с тумбочки старый кнопочный телефон, нашла нужный номер.
— Аллё, Егоровна, не спишь? Выходи, к тебе сейчас гость пожалует. А я пока Константиновне позвоню, вдруг он на Дзержинского решит свернуть… Удачной прогулки, подруга.
Вернув телефон на тумбочку, она подошла к окну и открыла форточку, впуская прохладу. Расстегнула халат и уже собралась снять его, чтобы вернуть на спинку стула, но замерла, невольно залюбовавшись красотой летней ночи.
«Спи спокойно, любимый город», — негромко произнесла она и снова почувствовала себя бодрой и юной, как много лет назад. Свежий ветер взметнул полы халата, делая их похожими на плащ; ручка трости, блеснув металлом, на мгновение превратилась в рукоятку меча, а комната — в луг, залитый лунным светом, на котором пятеро подруг — маленький боевой отряд — пообещали беречь мир от кровопийц, покуда стучат сердца.
Улыбнувшись этому воспоминанию, Октябрина Марковна задернула штору, улеглась на кровать и наконец уснула. Для того, чтобы быть на страже, требовалось восстановить силы.
* * *
В гостиной старинного особняка горели свечи. Электричество здесь тоже имелось, но хозяин предпочитал принимать дорогих гостей именно так. Это придавало атмосфере весомости, стирало налёт времени, вновь возвращая в те славные времена, когда и пастбища были тучнее, и овцы — жирнее, а просители не сваливались на голову, мешая дружеской беседе.
— Что тебе нужно? — утомленно вздохнув, спросил глава совета вампиров у застывшего на пороге визитера.
— Мой господин, защиты прошу и справедливости! — проблеял тот. Вид он имел до крайности жалкий — одежда в пыли, под глазом фингал. Не вампир, а посмешище какое-то. Ещё не хватало, чтобы гости подумали, будто здесь все такие.
Ещё отвратительней ситуация стала выглядеть после того, как проситель озвучил суть проблемы.
— Хочешь, сказать, что тебя поколотили бабки? — удивлённо воскликнул племянник друга. И рассмеялся, завидев ответный кивок. — Старые человеческие женщины? Серьёзно?!
Сам друг смеяться не спешил, и племянник, порезавшись о его холодный взгляд, тоже замок.
— Что, так и не угомонились? — спросил друг.
— Как видишь, — глава совета развёл руками и снова вздохнул.
— Сочувствую.
— А что, если их того? — племянник чиркнул себя по шее.
— Нет! — дружно воскликнули старшие.
— Но почему?!
— Потому что нам ещё хочется пожить. И желательно подольше, — наставительно произнес его дядя.
— Но сделать все-равно что-то придется, — обречённо произнес глава.
— Да неужели мы каких-то бабок не одолеем? — запальчиво воскликнул юнец. — Давайте накинемся разом и… Что вы так на меня смотрите?
* * *
В подворотне было темно и неприятно, воняло сортиром.
— И долго мы будем тут стоять? — спросил племянник, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Тихо, — шикнул на него дядя, заслышав приближающиеся шаги.
— Можно я уже пойду? — шёпотом спросил вампир с фингалом, но на него тоже шикнули, и он умолк, втянув голову в плечи.