Ночь упавшей звезды
Шрифт:
Одрин легко встряхнул меня за плечи:
– - Триллве, милая, мы тебе не снимся. Ты взаправду сейчас в Твиллеге, я сам не понимаю, как это может быть, -- голос его дрогнул.
– - Девочка, подумай, у тебя это как-то получается!
– - Не снитесь?
– - я до боли наморщила лоб.
– - Но Талька сказала... в камере нет портала. Она сказала, что тот, который ее в тюрьму выкинул, был неисправен, обратно через него пройти нельзя... Она искала, а я сплю... потому что хочу быть с тобой, Одрин... мне плохо без тебя... словно нить натягивается, натягивается, и вот здесь... болит, -- я, высвободив руку, прикоснулась ко лбу между бровями.
Мадре,
– - Ты что-то умеешь, Аррайда...
– - потрясенно сказал он.
– - Что-то такое, чего даже я, столько лет проживший на свете, не встречал... На каком языке ты написала мне письмо сегодня? И почему... кровью?
Я почувствовала, как плед снова сползает, и поняла, что мевретт решил лично удостовериться, есть ли на моем теле смертельные раны и в каком количестве.
– - На каком языке?
– - мой сон понемногу переставал напоминать наваждение. Он был таким реальным, что я начинала верить тому, что втолковывал мне Одрин.
– - На том, что и говорю... на языке Давних, наверное... хотя, вы вот элвилин, а тоже меня понимаете.
– - Это единый язык, Триллве, сейчас его часто используют и те, и другие, -- руки Мадре замерли, и он коротко выдохнул.
– - Звезды, во что превратилась твоя одежда? К лешему эти окровавленные тряпки!
– - я почувствовала, как жених осторожно освобождает меня от рубашки, а потом на мои плечи лег гладкий прохладный шелк.
– - Оденешь пока мою...
Мевретт помог мне просунуть руки в рукава и повысил голос:
– - Так, Звингард! Давай, подымай свой зад со скамейки и тащи сюда бинты и заживляющую мазь.
Лекарь густо и протяжно вздохнул, потом, кажется, скрипнула скамья под его грузным телом. Дедка завозился, снова чем-то заскрипел, кряхтя и охая, загремел склянками.
– - На вот, держи, -- раздался надо мной его сочный бас, и мевретт на минуту отпустил меня.
Кот недовольно мявкнул и, сойдя с моих коленей, потерся головой об руку.
– - Звингард!
– - сердито проворчала я.
– - Вы его раной займитесь, Одрина. А я ничего... и согрелась...
– - Это он всегда успеет, -- мевретт ощупал мою голову. И, конечно, сразу попал рукой на шишку. Я вздрогнула и обреченно вздохнула. К полученным в Твиллеге прибавилась еще парочка от рук усердных ордальонов. Видимо, это тоже стало традицией, как и отсутствие кружек. Я стиснула зубы:
– - Ничего... все хорошо... вам досталось сильнее... Отпустите, повернитесь, я посмотрю, -- желание убедиться, что это не сон, что Одрин просто ранен, сделалось неодолимым. Я широко раскрыла глаза...
Услышала, как кот пронзительно, словно предупреждая, мяукнул, и еще успела разглядеть в окружившей меня мерцающей дымке серые глаза Одрина с вертикальными кошачьими зрачками. Такие чуждые, нечеловеческие и такие родные и любимые.
***
Одрин понял, что Аррайда сейчас исчезнет. Ему было неведомо, как, почему, по каким признакам он это определил. Он просто знал и в отчаянии попытался ухватить ее за руки. Триллве внезапно открыла темные, точно спелые вишни, глаза, и в последний момент мевретт успел поймать ее взгляд, полный боли, недоверия и слабой надежды. Когда она пропала, растаяв в золотистой дымке, сердце его будто оборвалось, а в голову снова ударила тошнотворная волна. Мадре закрыл глаза и спросил:
– - Звингард... Ты ее тоже видел?
– - Видел, -- отозвался рыжий, невозмутимо подбирая с пола выкатившийся из руки Одрина флакон с мазью. Кот попытался сунуть любопытный нос в раскинутые по мрамору бинты и тотчас был отстранен непреклонной лекарской рукой.
– - Вот ведь нахал какой, -- буркнул дедка, а потом уважительно произнес, -- но красавец, ничего не скажешь. И больно уж нашего Люба напоминает...
– - Это почему Люба? По-моему, ничего общего, -- отрешенно пробормотал Одрин, сматывая развернувшиеся тканевые полоски и не сводя глаз с окровавленных лохмотьев, валявшихся возле его колен.
– - Да не Велитова сына, а предка нашего родового, -- хмыкнул Звингард, неся свою монументальную фигуру к шкафчикам с лекарствами.
– - Ну, легенда такая есть. Только тот златовласый был, а этот вон серый, точно дым от костра.
– - Лекарь повернулся, ища глазами кота.
– - Куда он подевался-то? Видать, убег...
– - Звингард, да леший с ним, с котом, -- Одрин осторожно поднялся, растер пальцами виски, и щека его дернулась, -- вот ты мне лучше объясни, как такое быть может? Триллве уже второй раз является. И исчезает так же внезапно, -- он сделал шаг вперед и чуть не упал, ухватившись за скамью, покрытую пестрой дерюжкой.
– - Да куда ж ты...
– - с досадой бросил Звингард и, взяв мевретта под локоть, помог тому на скамью опуститься.
– - Я вот что думаю...
– - Любов отпрыск тяжело плюхнулся рядом, отпихивая в сторону Темкиного медведя.
– - На аллроан это все похоже... слышал про такой?
– - Еще бы, -- ухмыльнулся Мадре, -- ты же в детстве сам мне книгу про него подсовывал. Что там было? Дольмен, который открывается как угодно и может завести куда угодно? А при чем тут Аррайда?
– - Вот и видно, что ты плохо книгу ту читал, -- буркнул рыжий и, взяв медведя в руки, начал пристально рассматривать.
– - Ох, ну и колер у него, однако... Так, о чем я? А... Во-первых, это не дольмен, потому как никаких камней и ничего вещественного он не содержит, -- Звингард укоризненно покачал головой.
– - А во-вторых, открывается он не как угодно, а только сильным душевным движением. Горем там, к примеру, страстью, страхом или злобой лютой. Вот Триллве твоя сама на этот аллроан похожа. Только, видать, не знает об этом.
Лекарь посмотрел отсутствующим взглядом в окно, за которым на фоне пронзительного синего неба ярко зеленела верхушка росшей во дворе пинии, и негромко вздохнул.
– - Раньше вот, говорят, мы все летать умели, да только забыли об этом. После того, как Ворота междумирья закрылись, да Нор-Гейт затопило.
– - Звингард посадил игрушку на место, облокотился на нее локтем и подпер подбородок рукой. Одрину показалось, что Любов отпрыск не иначе как вздремнуть собирается, и возмущенно пихнул того в бок:
– - Так что же делать-то теперь? Если ты говоришь, что она сама летает, так почему же ее назад уносит?
– - спросил он, пытаясь вспомнить, где совсем недавно то ли слышал об аллроане, то ли читал.
– - Я же говорю, не умеет она силой пользоваться, -- сонно сказал Звингард и снова клюнул носом.
Мадре обреченно махнул рукой на уставшего дедку и пригорюнился. Прошло уже так много времени, а от Сианна ни слуху ни духу, да и Аррайда ничего о нем не сказала. И разведчики в Сатвере молчат. Нет, ну до чего несправедливо!
– - Одрин шарахнул кулаком по дерюжке, и в висках тотчас же дернуло, -- какая-то девчонка запросто, практически из воздуха попадает в узилище к его Триллве, а он сидит в Дальнолесье и без посторонней помощи не может сделать и шага.