Ночь упавшей звезды
Шрифт:
Дверь приоткрылась, и Темулли бочком проскользнула в лазарет, втаскивая за собою немного смущенного Люба. Ведро они, похоже, где-то потеряли.
– - А что, мэтр Звингард спит?
– - страшным шепотом на всю комнату спросила Тему.
– - Ну, тем лучше.
Она подскочила к Мадре и, боязливо покосившись на приоткрывшего во сне рот лекаря, сунула мевретту в руки прозрачный продолговатый флакон:
– - Во! Это то, что вам нужно.
Одрин неуверенно покрутил бутылочку в руках:
– - Но, Тему, -- он кашлянул, -- на ней
– - Да вот толкование!
– - девочка, возбужденно перебросив зеленую косицу с плеча на спину, достала из-за пазухи смятую бумажку.
– - Оно приклеено плохо было -- вот и отвалилось...
– - Ну, правда, неизвестно, от какого именно флакона оно отвалилось, -- робко заметил Люб, все это время сосредоточенно сопевший у подружки за спиной.
– - А что, их было несколько?
– - Мадре осторожно снял пробку и поднес зелье к носу. Пахло из бутылочки чем-то резким, пряным, но неожиданно приятным. Тонкие ноздри мевретта дрогнули, и он от души чихнул. Звингард всхрапнул, беспокойно пошевелился, но не проснулся, только наклонил голову к другому плечу.
– - Вы бы потише, что ли...
– - девочка перевела дух.
– - А то боюсь, что мэтр не одобрит наш способ лечения. Там их пять было, -- практически без паузы продолжила она, -- ну, две я сразу потеряла, еще одна в ров булькнула, когда мы за водой ходили, а на одной из оставшихся было написано, что это яд болотной орхидеи. Я ее на всякий случай выкинула. А на этой вот значилось, что зелье сие, сил придающее, "Храбрым витязем" именуется.
– - Скажи, Тему, -- осторожно спросил Мадре, -- а с того флакончика, который яд содержал, часом, ничего не отваливалось?
– - На что это вы намекаете?
– - насупилась элвилиночка, -- что я, отраву от целебного зелья по запаху не отличу? Пахнет лимонником, да заманихой. Ну, еще чем-то незнакомым, сейчас точно скажу!
Девочка разгладила бумажку и уселась на краешек скамьи рядом с Одрином.
– - Значит, травы, как я сказала, а еще мышиные хвосты и жабье вымя, -- выпалила она на едином дыхании, заправила зеленую прядку за острое ушко и смущенно добавила: -- Ну вот, как-то так...
– - Жабье что?
– - вскинул голову Одрин и поморщился, -- хотя ладно, не говори лучше. Выбора-то у меня все равно никакого нет.
Он немного испуганно посмотрел на Темулли, зажмурился и единым махом опрокинул в себя бутылку. Где-то на задворках сознания мелькнула запоздалая и слегка паническая мысль насчет дозировки, но мевретт решил, что уже все равно поздно, и понадеялся на авось. Желудок внезапно скрутило, элвилин закрыл ладонями рот и согнулся пополам.
– - Мевретт, стойте!
– - пронзительно завопила Темулли и вцепилась в его загорелое плечо, -- а... но... там же сказано -- десять капель...
– - совсем тихо закончила она.
Звингард подскочил на своем месте, заозирался, выпучив глаза, не иначе, решил, что Твиллег штурмом берут:
– - А? Что? Кто кричал?
– - Теперь уже поздно, -- сдавленно пробормотал Одрин, поднимая голову и утирая ладонью позеленевшее лицо, -- главное, чтобы не насмерть, а остальное -- ерунда.
– - А ну-ка дай сюда!
– - это пришедший в себя лекарь выхватил у Одрина бумагу с толкованием и уткнулся в нее носом.
– - С ума сошел, -- удовлетворенно кивнул дедка после недолгого чтения и выразительно уставился на мевретта.
– - А ты знаешь, что Гильдия алхимиков уже давным-давно запретила использовать в эликсирах вымя жабы? В связи с истреблением поголовья на Гнилом Болоте?
– - И знать ничего не хочу, -- отрезал Мадре и упрямо посмотрел на дедку.
– - У тебя одежда Давних есть?
– - Есть, -- мрачно буркнул Звингард, крайне недовольный тем, что его прервали.
– - Подберу чего-нибудь, я ее, почитай, три сотни лет собираю. Пациенты-то у меня разные бывают, кое-что и остается. Я и не выкидываю, глядишь, сгодится когда.
– - Надеюсь, они тебе ее добровольно отдали.
– - Что-о?
– - обиделся Звингард. И пыхнул, ровно дракон: -- Чай, не с покойников снимаю.
– - Ну ладно, так и давай ее сюда, чего ждешь-то...
– - проворчал Одрин и облегченно расправил плечи. Голова внезапно болеть перестала, мышцы напряглись и чуть ли не зазвенели, словно натянутая тетива. Только совсем чуть-чуть еще кружилась голова.
От внимательных глаз Люба не укрылось внезапное преображение старшего элвилин, и мальчик, удовлетворенно глядя на порозовевшие щеки мевретта, пихнул Тему локтем в бок.
– - Мы это сделали!
– - возбужденно шепнул он, а потом подскочил к Мадре и заискивающе посмотрел тому в глаза: -- А с вами можно, а?
– - Люб... Ну, мы же, кажется, договорились, -- укоризненно произнес Одрин, наблюдая за тем, как мэтр Звингард кряхтя и путаясь в мантии, опускается на четвереньки и засовывает голову под ближайшую кровать.
– - Как я могу уехать, зная, что в замке не осталось никого, кто мог бы в случае опасности забить тревогу? И потом, как же Темулли? Ее ведь нужно защищать...
Девочка промолчала, типично женским движением поправила зеленые волосы над ушком и загадочно улыбнулась. Рыжий покосился на нее и глубоко вздохнул:
– - Ох, скорее уж сестра вернулась бы... или хоть папка ко мне заехал...
Лекарь, вытягивая из-под кровати украшенный серебряной чеканкой сундук, строго глянул через плечо на Одрина и девчонку. Мевретт понимающе кивнул, встав со скамьи, помог дедке выволочь емкость на середину комнаты. Откинув крышку, Звингард молча углубился в изучение содержимого.
– - Ты только очень глубоко не залезай, -- осторожно посоветовал Мадре, морща нос от резкого запаха сушеной полыни, шалфея и мяты, -- а то боюсь, что одежда трехсотлетней давности у сатверских жителей может вызвать некоторое недоумение.