Ночь веселья
Шрифт:
Виолетта начала развлекать Давитту, показывая знаменитостей и называя их имена, как вдруг у столика маркиза появилась красивая молодая женщина. Давитта узнала ее — эту даму она видела в гримерной, где встретилась с Виолеттой. :
Женщина молча стояла, дожидаясь, когда маркиз посмотрит на нее. Потом она все-таки начала сама:
— Я хочу с тобой поговорить. Мы должны поговорить.
Маркиз даже не встал. Он смерил ее надменным взглядом и тихо, но четко произнес:
— Ты прекрасно знаешь, нам не о чем говорить.
— Мне
В голосе женщины явно слышались истерические нотки.
Виолетта быстро нагнулась к ней и прошептала:
— Ну, Рози, не глупи!
Давитта поняла, что это та самая Рози, о которой говорили Виолетта и лорд Мундсли. Она оказалась настоящей красавицей — почему же маркиз бросил ее?
Не обращая внимания на Виолетту, Рози повторила:
— Если ты меня не выслушаешь, я убью себя, слышишь?
Убью себя, прямо здесь и сейчас! Тогда ты пожалеешь!
С этими словами она разразилась рыданиями. По напудренному и нарумяненному лицу побежали слезы, а женщина все повторяла сквозь всхлипывания:
— Убью себя… убью…
Вскочив с места, Виолетта обняла Рози, и взглядом позвала на помощь лорда Мундсли.
— — Не устраивай здесь сцен! — прикрикнула она на Рози. — Ну, идем, дорогая, идем домой, все будет хорошо…
— Не хочу домой! — рыдала Рози, но Виолетта и лорд Мундсли, поддерживая девушку, повели ее к дверям.
Сделав несколько шагов, лорд Мундсли обернулся и бросил через плечо:
— Вели подать мою карету, Вилли, хорошо?
Лорд Уильям поспешил к выходу, а Давитта осталась за столиком одна. Она сначала подумала, что стоит пойти вслед за всеми, но решила, что ее присутствие только помешает. Она смотрела вслед Виолетте и лорду Мундсли, которые шли достаточно медленно, потому что Рози упиралась, как вдруг маркиз произнес:
— Вероятно, я должен извиниться перед вами.
Давитта поняла, что Маркиз обратился к ней, и повернулась к нему, все еще удивляясь всему произошедшему.
Догадавшись о причине ее недоумения, маркиз продолжал:
— Уверяю вас, у Романо такие сцены крайне редки. Если я правильно понимаю, вы здесь впервые?
— Да… я приехала в Лондон только сегодня…
Девушка старалась говорить как можно спокойнее и не выказывать одолевающего ее смущения. Однако легкая дрожь в голосе выдала ее.
— Откуда вы? — поинтересовался маркиз.
— — Из Шотландии.
— Что ж, вскоре вы привыкнете к Лондону, и он перестанет шокировать вас.
По тону маркиза было ясно, что он восхищается веселой жизнью в Лондоне. Пытаясь поддержать светскую беседу, Давитта ответила:
— Я много слышала о ресторане Романо… и о «Веселом театре»… но действительность не описать никакими рассказами!
— Это смотря на чей вкус, — равнодушно заметил маркиз. — Впрочем, и театр, и ресторан признаны лучшими в Лондоне.
Он говорил так, словно знавал места и получше. Давитту это неприятно задело, она поняла, что, продолжая беседу, маркиз может испортить ее впечатление от Лондона. Давитта решила поговорить о другом:
— Что ваши? лошади — должно быть, в этом сезоне они вышли вперед?
— Мне повезло, — ответил маркиз, — А вы интересуетесь скачками?
Давитта улыбнулась:
— Боюсь, мне никогда не приходилось присутствовать на больших скачках, разве что эдинбургских, да стипль-чезах, что изредка устраивал папенька… когда у нас были хорошие лошади.
Внезапно она сообразила, что маркиз сейчас заподозрит ее в наигранном интересе к скачкам, и быстро добавила:
— Но самыми красивыми животными в мире я считаю торских скакунов.
— Тут я с вами согласен. Могу ли я из ваших слов заключить, что вы любите верховую езду?
— Да, изредка у меня бывала возможность ездить верхом, — ответила Давитта. — Отец считал, что у меня неплохо получается, хотя, конечно, он, как любой родитель, преувеличивал способности своей дочери.
— Его трудно винить за это.
Давитте не понравилось, что при этих словах маркиз слишком внимательно посмотрел на нее, оценивая, словно лошадь.
На мгновение его взгляд остановился на волосах Давитты.
Потом он произнес:
— Смотрю, ваши спутники наконец возвращаются. Позвольте откланяться. Надеюсь, вы будете достаточно разумны и уедете в Шотландию как можно скорее.
С этими словами маркиз встал, а удивленная Давитта так и не успела подыскать достойного ответа.
Маркиз направился к столику в другой конец зала, а Виолетта устроилась рядом с Давиттой. Лорд Мундсли сел напротив. Лорд Уильям не вернулся, и в ответ на вопрос о нем Виолетта пояснила:
— Вилли повез Рози домой.
— Это и я могла бы сделать, — быстро заметила Давитта. — Почему вы не послали за мной?
— Вилли прекрасно справится, — отрезала Виолетта, а лорд Мундсли добавил:
— Нам не хотелось бы лишаться вашего общества, прелестная северянка!
Теперь не только в его голосе, но и в глазах проскользнуло нечто такое, что заставило Давитту смутиться и почувствовать себя обманывающей Виолетту.
— Поскольку теперь нас трое, — заметил лорд Мундсли, — я вполне могу сесть между вами. Так будет удобнее, и, кроме Того, я буду очень горд находиться между двумя столь прелестными цветками, пусть сам я всего лишь репейник.
Давитте вновь подумалось, что она участвует в театральном представлении, причем лорд Мундсли явно переигрывает.
Усевшись между девушками, лорд откровенно прижался к Давитте, но она не могла отодвинуться, как ни пыталась.
Лорд Мундсли оживленно говорил и дважды, словно невзначай, задевал рукой колено Давитты, девушка чувствовала его прикосновения даже сквозь шелк платья.
Наконец, к ее глубочайшему облегчению, вернулся лорд Уильям.
Опустившись на стул, он заговорил, не дав никому произнести ни слова: