Ночь волчицы
Шрифт:
Генерал вытаращил глаза:
— Прощать? Я не нуждаюсь в прощении!
Алеа опять улыбнулась.
— Тогда поговорим о делах, — предложила она.
— Вам нужен совет? Вот он: повесьте меня, и делу конец!
— Вы считаете, что Харкур нападет на Галатию? — не отставала Алеа.
Генерал молчал.
— Ну же, Данкрэ. Если бы вы были в Риа, что бы вы посоветовали графу Ал'Роэгу?
Но Данкрэ по-прежнему хранил молчание. Он скрестил на груди руки и смотрел
— Ладно, — сказала Алеа. — Значит, о делах вы говорить не хотите. Тогда вернемся к другому вопросу.
— Какому еще вопросу?
— Я вас прощаю, Данкрэ.
— Что?
— Я прощаю вам все смерти, в которых вы виновны.
— Вы издеваетесь? — вскинулся генерал.
— Уничтоженных туатаннов, саррцев, тарнейцев. Я прощаю вам детей, которым пришлось бежать, графа, которого вы повесили. Я прощаю вас, Данкрэ.
— Прекратите, хватит!
Данкрэ встал, подошел к решетке и нахмурился, словно чтобы напугать Алею.
— Я прощаю вас за всех солдат Харкура, которых вы погубили, поведя на войну. Прощаю за их овдовевших жен и осиротевших детей. Я прощаю вас за все это, Данкрэ.
— Замолчите! — вне себя завопил генерал.
— Вы считали убитых, Данкрэ? Если бы я захотела сосчитать тех, чья смерть на моей совести, вряд ли у меня бы это вышло. Если я хочу простить это себе, я должна сначала простить вас.
— Вы сумасшедшая! — еле слышно произнес генерал, отошел от решетки и снова сел.
— Скажите, Данкрэ, теперь, когда вы потеряли Тарнею: ради чего умирали ваши солдаты?..
Генерал потупил глаза, он не хотел слушать Алею, не желал ее больше видеть.
— Ответьте, Данкрэ! Теперь, когда город освобожден, считаете ли вы, что смерть ваших солдат оправданна?
— Такова война, — рявкнул генерал.
— А война — ваше ремесло, я знаю.
Алеа глубоко вздохнула, потом поднялась, вернулась к столу стражников, взяла ключи от камер, снова поделила к решетке, за которой сидел генерал, и открыла ее. Взяла табурет, вошла в карцер, заперла за собой дверь и села напротив Данкрэ.
— У вас в жизни есть иные увлечения, кроме войны?
Генерал удивленно поднял брови:
— Что?
— Увлечения. Например, у моего друга Мьолльна — волынка…
Данкрэ не сдержал улыбки. Недоверчиво покачал головой. Надо признать, она совершенно необычная девушка.
— Не знаю, — наконец пробормотал он. — Мне нравятся настольные игры, фидчел, например.
Алеа хихикнула:
— Нет! Это не считается! Это то же, что и война, только в уменьшенном размере! Вы наверняка любите что-нибудь еще, Данкрэ.
— Нет, больше ничего…
— Живопись? Танцы? Музыку? Может, путешествия?
— Нет, — повторил генерал, — я целиком принадлежу своей службе.
Алеа кивнула:
— Понятно. Жаль, потому что, когда вы больше не будете нужны, вам нечего будет делать…
— Я всегда буду нужен…
— Разве? Сейчас, например, кому вы можете быть полезны?
Генерал вздохнул:
— К чему вы клоните? Хотите, чтобы, пока есть время, я занялся живописью?
Алеа улыбнулась:
— Об этом я не думала, но это неплохая идея… А пока вы все-таки можете оказать услугу…
Генерал засмеялся:
— И вам понадобился весь этот разговор, все эти уловки, чтобы заставить меня ответить? Помилуйте, барышня, вы же говорите с генералом, а не с мальчишкой!
Алеа кивнула. Она поняла, что настаивать бесполезно. Встала, взяла табурет и вышла из камеры.
— До свидания, генерал, — сказала, запирая решетку. — Я иду наверх, туда, где история будет вершиться без вас.
Она помахала ему рукой и отвернулась. Прошла коридор, сунула табурет под стол и отдала ключи страже.
— Подождите! — крикнул генерал с того конца коридора.
Алеа улыбнулась. Голос Данкрэ эхом прокатился по старым каменным стенам. В нем чувствовалось все смятение генерала. Его страх, злоба и отчаяние.
— Конечно, Ал'Роэг нападет! — крикнул Данкрэ, чтобы задержать Алею. — Он постарается сделать это как можно скорее, пока Галатия не собралась с силами. Он наверняка уже выступил в поход.
Генерал говорил торопливо, голосом, полным отчаяния. Значит, он не такой уж кремень, каким казался. Вцепившись руками в решетку, он кричал, не зная, слышит ли его Алеа, здесь ли она еще.
— Ну что, — продолжал Данкрэ, цинично усмехаясь, — вам нужны еще более точные сведения? Готов биться об заклад, что Рутер будет командовать конницей, а Аслей возьмет на себя пехоту.
Алеа стояла неподвижно и молчала, продолжая улыбаться. Она решила еще немного подождать. Генерал в своем отчаянии еще многое сможет рассказать.
— Алеа! Вы здесь? — кричал генерал. — Вам этого мало? Что еще вы хотите услышать от меня? Что Мерианд Мор, граф Темной Земли, тоже присоединится? Да, это так. Хоть и не по своей воле, дурень несчастный. Да уж, Ал'Роэг провел его, как мальчишку! Алеа! Вы слышите меня?
Алеа подмигнула изумленным стражникам и вернулась обратно. Она шла молча, зная, что Данкрэ прислушивается к звуку ее шагов. На полпути она остановилась. Нельзя, чтобы он ее видел. Пусть его тревога продлится подольше.