Ночь волчицы
Шрифт:
Высунув язык, Тамаран устроил короткую передышку. Он задыхался, мускулы напряглись от бега, сердце бешено колотилось, ему было жарко в густой шкуре. Брюхо судорожно вздымалось, так часто он дышал. Мгновение он стоял неподвижно, то и дело оглядываясь на подножие холма, чтобы видеть, не идут ли дыбуны. И вдруг прямо над его головой раздался странный звук.
Вздрогнув, он молниеносно обернулся. Длинная острая палка пролетела между его ушей, и прямо перед собой, всего в нескольких шагах, он увидел угрожающий взгляд дыбуна. Не спуская глаз с волка, дыбун достал из-за спины вторую
Волк не стал ждать. Все кричало ему об опасности. Все приказывало бежать. Свернув к западу, он вытянул передние лапы, опустил морду и, скуля, бросился напрямик через деревья.
Он, который так часто охотился, теперь сам стал добычей. Никогда еще ему не было так страшно. Даже во время стычек с волками из других стай. Нет, на этот раз это был страх погони. Страх гораздо более острый, только инстинкт выживания мог заглушить его и подарить надежду на спасение. Самую слабую надежду.
Вдруг, когда Тамаран уже бежал на пределе сил, он узнал резкий свист стрелы. Не зная, откуда он, волк инстинктивно или от страха отскочил в сторону, и это спасло ему жизнь. Деревянная палка едва не задела его и вонзилась в стоящее рядом дерево.
Десять путников вышли в дорогу задолго до восхода солнца. Алеа не хотела, чтобы об их уходе узнали, и сделала все возможное, чтобы никто в графстве Сарр не догадался, что они покинули Тарнею. Им предстояло пройти мост Гриффуль до того, как проснутся тарнейцы, чтобы избежать приветствий толпы, которые могут окончательно помешать их путешествию.
Когда поднялось солнце, Алеа и ее спутники были уже далеко от столицы и скакали через ланды на саррских лошадях. Они ехали в стороне от дорог и деревень, чтобы ни с кем не встречаться, и держали путь прямо через южную часть графства. Когда золотое светило достигло зенита, они остановились перекусить.
Алеа, Мьолльн, Эрван, Кейтлин и Фингин чувствовали одно и то же. Они знали, что через несколько дней состоится последняя великая битва. Момент истины, когда должно решиться, удастся ли Алее создать новую Гаэлию. В то же время им было приятно снова путешествовать вместе, как раньше. Без тысячи солдат, за которых нужно было нести ответственность. Одним. Они могут снова делиться ощущениями. Каждый миг проживать вместе. Они знали, что именно это скрепило их дружбу. А еще знали, что в будущем им может больше не представиться случая побыть вместе. Поэтому они наслаждались каждой минутой. И несмотря на приближавшуюся опасность, им было хорошо. Две молодые пары и их старый друг еще так много ждали от жизни.
Во время еды друзья мирно беседовали, и Великие Друиды присоединялись к их разговорам. Мьолльн рассказывал Алее о том, как его посвящали в барды. Кейтлин и Киаран вспоминали прошлую жизнь бродячих актеров… Алеа внимательно слушала, держа за руку Эрвана, и была счастлива подарить несколько спокойных минут своим самым близким друзьям.
В то же время было в этой задушевной трапезе что-то особенное. Как будто подготовка к переменам, которые должны были произойти на острове. В этой небольшой компании путешественников Великие Друиды учились жить новой неприхотливой жизнью. Без магистражей и слуг, без униженного страха в глазах окружающих. Здесь все были на равных. В конце трапезы каждый уже обращался к другому на «ты», общие интересы сплотили всех.
Больше не было Архидруида, Самильданаха, генералов или Великих Друидов, только товарищи, которые, не сговариваясь, приняли то, о чем накануне говорил Киаран. Поверили, что остров вступает в новую эру.
После полудня они снова двинулись в путь и устроили привал только с наступлением темноты, перейдя границу Галатии, на севере от Пурпурной реки.
Вечером они опять разговаривали, с удовольствием слушали волынку Мьолльна, который играл теперь весьма искусно и выразительно, потом один за другим стали ложиться спать. До Провиденции оставалось два-три дня пути, но им было приятно путешествовать вместе. Включая Великих Друидов. Казалось, их больше не угнетало поражение, из-за которого они очутились здесь. Они больше не сожалели о Сай-Мине. Быть может, они поняли, почему ушли Фелим и Фингин. Искать истину.
Видя, что Киаран собирается лечь, Алеа предложила ему пройтись перед сном. Друид, который наверняка с нетерпением ждал подобного случая, обрадовался и отправился на прогулку под руку с девушкой.
— Я рада снова видеть тебя, Киаран. Спасибо за все, что ты сделал.
— Да-да, и ночь такая прекрасная… Ты ведь позвала меня не только затем, чтобы поблагодарить, верно?
Алеа улыбнулась, поеживаясь. Она была легко одета, а осенние ночи становились все холоднее.
— Я видела Фелима в мире Джар, — сказала она.
Великий Друид остановился.
— Фелима?
— Да.
— Ему удалось выйти из мира мертвых?
— Да, во второй раз, — подтвердила Алеа.
— Фелим был выдающимся друидом! — с улыбкой воскликнул Киаран. — Как же мне его не хватает!
И взял Алею за плечо:
— Ты очень на него похожа, верно?
Алеа горячо пожала руку друида:
— Спасибо. Но это еще не все…
— Слушаю тебя.
— Фелим сказал, что я должна убить Маольмордху прежде, чем исчезнет сайман…
Киаран задумчиво почесал подбородок.
— Скорее всего, он боится, что ариман переживет сайман, — наконец сказал он.
— Да, я так его и поняла.
— Хм, — пробормотал друид, — любопытно…
Он немного помолчал, потом вдруг резко хлопнул в ладоши, словно пытаясь что-то понять.
— Великая Мойра! — воскликнул он. — Ну да! Конечно! Он прав. Мы должны торопиться!
— Почему?
Киаран колебался.
— Это уже началось, — загадочно проговорил он.
Алеа нахмурилась:
— Что-что?
— Ты не заметила? — удивился Великий Друид.
— Заметила что?
— Сайман начинает исчезать, — поморщившись, объяснил Киаран.
Девушка от удивления вытаращила глаза.
— Я уже много дней не могу попасть в мир Джар, Алеа!
— Но… это невозможно!
— Почему?
— Потому что в пророчестве сказано, что он исчезнет тогда, когда я пойму его суть… Но я пока не поняла… Пока я вообще ничего не понимаю!