Ночь волшебства
Шрифт:
Я хотела завизжать, но горло перехватило, а Эдвард, смеясь, усадил меня на мягкое сидение комфортабельных саней. Я не могла пошевелить ни шеей, ни ногами, так и застыла с мешком в одной руке и кальяном в другой, от спазма страха неспособная закричать, мысленно молящаяся, чтобы все это оказалось просто чьей-то шуткой. Сани мягко тронулись с места, и я зажмурилась, чтобы не видеть происходящего вокруг. Невесомость окружила меня, лишь веселая мелодия колокольчиков и ласкающие лицо снежинки свидетельствовали, что мы двигаемся.
Эдвард прокричал мне что-то в
– Белла, чем быстрее закончим работу, тем скорее вернемся, - утешал меня Санта, с трудом отбирая мешок и кальян. Из мешка он выудил письмо, вместо адреса корявым детским почерком там было выведено “Санте на северный полюс”. Я моргнула, когда Эдвард приложил конверт к устройству в виде корабельного штурвала. Сани тут же накренилось, меняя направление.
Все, что происходило у меня на глазах, выглядело нереальным. Эдвард всунул письмо в прорезь на боку кальяна и оно, клянусь, вспыхнуло внутри, но не огнем, а таким же серебристым свечением, какое вырывалось изо рта Гендальфа. Сани плавно потянуло вниз, замелькали огни города и, неожиданно, мы приземлились на крыше высотки. Эдвард шустро выбрался из саней, махнув мне рукой.
– Мы полезем через трубу?
– пискнула я сдавленным голосом.
– Так бывает только в кино, - улыбнулся Эдвард, подзывая меня к вентиляционной шахте и “раскуривая” кальян, чтобы из него стал сочиться пар.
– Что происходит?
– я с трудом взяла себя в руки и задала вопрос.
– Работай, семьдесят пятый, - Эдвард притянул меня к себе, обняв за плечо.
– Закрой глаза и вдыхай.
Ну точно, мы все абсолютно укуренные, вот и мерещится всякая чертовщина. Однако я послушно вдохнула серебристый дымок и… Словно бы ухнула в образовавшуюся под ногами пропасть. Взвизгнуть мне не позволила ладонь, зажавшая рот.
– Где мы?
– шепотом спросила я, ощущая необычное покалывание в руках.
Вокруг царил мрак. Мерно тикали на прикроватной тумбочке часы, двое людей безмятежно спали в теплой постели. В углу переливалась неяркими огнями нарядная ель. Через открытую дверь спальни было видно подсвеченную голубоватым ночником детскую комнату. Мы были в чьей-то квартире, вероятно по адресу, указанному на письме.
Эдвард подкрался к изголовью кровати, и только сейчас я заметила, что вся его кожа светится изнутри серебром, как дыхание Гендальфа.
– Охренеть, - потрясённо молвила я, начав сомневаться, что мой напарник - человек.
– Теперь ты наколдуешь им подарки?!
– Мы не колдуны, - покачал головой Санта, совершая странные манипуляции с кальяном и спящими людьми, направляя дымок в их сторону и давая и им хорошенько накуриться.
– Мы всего лишь связующее звено между людьми, даём возможность родителям узнать мысли и чаяния ребенка, дарим шанс воплотить его мечты. Санта Клаус существует, Белла, но он не совсем такой, каким представлен в сказках и детских фильмах.
Он говорил так, словно хорошо его знал. Любопытно, тот Гендальф на старт-площадке и есть Санта? Или Санта Клаус - это собирательный образ из множества сверхъестественных существ, работающих как единый механизм?
Спящий мужчина зашевелился и приоткрыл глаза. Я испуганно замерла, мечтая провалиться сквозь землю, уверенная, что он нас сейчас увидит и вызовет полицию, но мужчина встал, почесал зад и лениво потащился в туалет, не заметив ни меня, ни стоявшего совсем рядом с ним Эдварда.
– Молодец, семьдесят пятый, - одними губами шепнул Эдвард, хотя я совершенно не поняла, за что он меня хвалит. Он подозвал меня к себе и прижал за плечо, после чего мы внезапно очутились на крыше. Ветер все ещё завывал, гоняя снежную поземку и бросая в наши лица, сани все ещё покачивались над землёй, а олени нетерпеливо выпускали густой пар из ноздрей. Схватив меня за руку, Эдвард помог мне взобраться в сани и сел рядом, доставая из большого красного мешка новое письмо…
Следующим пунктом назначения был детский дом. Множество детей, не имеющих родителей, хотели получить гостинцы от Санты. Эдвард оценил мое предложение направить “послание” не воспитателям, а директору заведения, который реально мог выделить деньги на подарки.
– Эта вещица трансформирует письма в мыслеобразы, которые человек вдыхает, - тихо рассказывал Эдвард, обкуривая толстого мужчину, удачно заснувшего в своем кабинете. Отправься он домой, и нам не удалось бы использовать его для нашей цели.
– Информация поступает сразу в мозг, и человек, проснувшись, уверен, что это его собственные идеи.
– А почему они нас не замечают?
– в который раз изумлённая слепотой хозяев квартир, провожала я глазами бродящих мимо не спавших или неудачно пробудившихся людей.
– Потому что ты семьдесят пятый, - непонятно объяснял Эдвард.
– С двумя двадцать пятыми было намного труднее. Все приходилось делать самому.
– Ты расскажешь мне, что это значит?
– очередной раз усаживаясь в сани, я уже мало обращала внимание на огромную высоту, слишком увлечённая необычной работой.
– Что за двадцать пятые, пятидесятые и семьдесят пятые? А сотые есть?
– Сотых мало осталось, их не больше тысячи на весь мир. Но и людей, верящих в волшебство и отправляющих письма Санта Клаусу в надежде на ответ, тоже становится меньше. Настанет время, когда в живых не останется ни одного эльфа со способностями к магии, тогда и вера в Санта Клауса, вероятно, сойдёт на нет.
– Значит, семьдесят пятые тоже редкость?
– Ещё какая, - помог мне Эдвард выбраться из саней на очередной крыше. Я уже стала потихоньку привыкать к тому, что мир вокруг меня наполнился волшебством, о существовании которого ещё несколько часов назад я и знать не знала. Я с удивлением чувствовала электрическое покалывание в собственных ладонях, когда срабатывала какая-либо магия, но ещё не верила, что ее создаю я сама.