Ночь
Шрифт:
У людей, которые не были соответственно обучены, действия, казавшиеся на первый взгляд безрассудными или даже глупыми, вызывали недоразумение. Трюк с дверью дал американцу те две секунды, которые ему были нужны, чтобы вытащить оружие, а может ещё и присесть, распахнуть дверь и начать стрелять по озадаченным колумбийцам. Это почти получилось, но сикарио не дал сбить себя с толку.
Дверь едва закрылась, как он уже поднял свой ПТ92. Он сразу же начал стрелять, идя при этом слегка согнувшись к туалету. За пару секунд он всадил в дверь четырнадцать пуль. Причем шесть лишь в метре над полом, сикарио предугадал ту возможность, что американец присядет или опустится на колено. Не успел затвор ПТ92 застопориться в заднем положении, как сикарао, нажав на кнопку сброса магазина, махнул пистолетом в сторону, вытаскивая при этом левой рукой из подсумка под правым плечом полный магазин. Пустой вылетел из пистолета и пусто звякнул о
Американец лежал навзничь на грязном полу уборной. Из двух пулевых ранений в его груди сочилась кровь. Он был ещё жив, его грудь поднималась и опадала в коротких, прерывающихся вдохах и выдохах, его лицо было впавшим и бледным, из его горла вырывался булькающий хрип.
Рядом с его бессильной правой рукой лежал Глок22. Он скосил глаза к сикарио, который подходил к нему, и его пальцы чуть пошевилились. В тот же момент его убйица пнул Глок ударом ноги назад из туалета в салон харчевни. Губы американца беззвучно пошевилились. Его лицо и взгляд выглядели моляще. Сикарио направил ПТ92 в его лицо.
–– Подожди!!! – завопил пижон.
Но сикарио проигнорировал его. Как-то совсем безразлично он направил дуло своего пистолета на лоб американца и выстрелил. Тот дёрнулся и застыл. А сикарио лишь сморщился из-за вони. Брезгливо зажав нос большим и указательным пальцами, он развернулся и вышел из туалета.
Все четыри мужчины в тёмных костюмах стояли, вскочив, рядом со своими стульями. В руках они держали пистолеты, но дулами вниз. На Глок американца посреди харчевни они внимания не обращали. Вместо этого они настороженно смотрели на пижона. Тот взбешённо подскочил к сикарио и разъярённо толкнул его обеими руками в грудь.
–– Тыыы! – злобно крикнул он. Его правая рука сжалась в кулак. Он еле удержался от того, чтобы не ударить сикарио. Вместо этого он потряс кулаком перед его лицом. – Тебе платят только за то, чтобы ты убивал женщин и детей, чтобы этим не занимались достойные люди! И я тебе ведь крикнул, чтобы ты, дебил, подождал!
–– Так это же американский наркополицейский, – ответил сикарио твёрдо и абсолютно без эмоций.
–– Да как будто я Бёрка не знаю! – взорвался пижон. – Ты тупой придурок! Да ты осмотрись, чувак! – Сикарио не последовал этому призыву, он видимо принял его за пустую фразу, и продолжал чуть напряжённо пялиться на пижона. Тот, ещё более разозлившись, отвесил ему оплеуху. – Что? – крикнул он. – Ну что агент американского Управления по борьбе с наркотиками потерял в этой забегаловке, а? Ты мне это объяснить можешь? – Он приблизил своё искажённое лицо к сикарио и оскалил зубы. – Гррр! Нет! Ты этого не можешь, каброн! Ты только подумай – У-Б-Н и этот сарай! Соотнеси это, ты балбес, ты! Сюда ведь только тараканы забредают, так что Бёрк сдесь был не так просто, а ты… – он ударил сикарио по левуму уху, – …ты дебильный гений, ты бабахаешь ему в рожу! – прорычал он злобно. – Ооо! Диллетанты, одни диллетанты! – Внезапно развернувшись, он бросился к стойке. Там он схватил харчевщика за отвороты рубашки и рывком притянул к себе. – А ты что? – гаркнул он ему в лицо. – Почему ты мне не сказал, что здесь Бёрк? Почему он прехал на какой-то Тойоте а не на своём Шевролете, а?
–– Я не… – начал заикаться харчевщик. – Сеньор, да я же его не знаю!
–– Ах так? – Пижон притянул его ещё ближе к себе и вперился взглядом в его выпученные глаза. – А как нас обокрасть, это ты значит знал, да?
–– Сеньор, – взмолился харчевщик в панике.
–– Заткнись! – гаркнул пижон злобно. – Ты и твой кузен, вы идиоты знали ведь, что от нас невозможно скрыть ничего из того, что происходит в этом городе! Так что же вас дураков подбило нас обокрасть? Что?
Харчевщик больше не дрожал – он трясся от страха. Четыре спутника пижона лишь пренебрежением ответили на его беспомощный взгляд. Он глянул на пижона и мгновенно опустил глаза. Его рот приоткрылся.
–– Я всё верну, – пролепетал он. – Обязательно. С процентами…
–– Стоп! – взвизгнул в бешенстве пижон. – Не оскорбляй меня! – Он потряс харчевщика, резко притянул его ещё ближе к себе и уставился ему в глаза. – Нам не нужны подрядчики! Понял? Поэтому твоей дочке больше не потребуется инсулин! Поэтому и твоему кузину и его семье больше никогда не придётся покупать чего пожрать!
Едва поняв смысл сказанного, харчевщик онемел от ужаса и бессильно вытаращился на пижона. Тот не глядя схватил правой рукой за горлышко свою пивную бутылку. Не отрывая взгляда от харчевщика, он ударил ей по кромке стойки. Бутылка рабилась. Пижон размахнулся, потянул харчевщика левой рукой чуть влево и вогнал остроугольное горлышко бутылки ему в шею. Харчевщик вскрикнул. Пижон выдернул горлышко из его шеи, снова замахнулся и со всей силы снова ударил им харчевщика, потом ещё раз и ещё. Булькающий хрип в разодранной шее харчевщика потонул в тяжёлом пыхтении убивавшего его пижона. То, что кровь харчевщика брызгала ему в лицо и на его костюм, было ему всё равно, оскалив зубы, он словно в экстазе бил дальше.
Но вскоре он обессилил. Тяжело дыша он отпустил харчевщика. Его тяжёлое тело, наполовину превращённое в кровавое месиво, свалилось за стойку. Пижон осмотрел окровавленный осколок горлышка пивной бутылки, к которому прилипли лохмотья кожы, и швырнул его вслед харчевщику. С заледеневшим оскалом он перегнулся через стойку.
Несколько секунд он с клиническим интерессом смотрел на харчевщика, который конвульсивно корчился на полу во всё больше растекающейся кровяной луже. Внезапно он застыл. Его исполненный боли взгляд потух, присвисты в его разодранной шее оборвались, слабое пульсирование в разорванных кровяных сосудах тоже. Он испражнился. Острый запах согнал демоническую улыбку с губ пижона. Он плюнул на труп и оттолкнулся от стойки.
Он развернулся. Его глаза всё ещё горели необузданно кровожадно. Он посмотрел на сикарио. На лице того в первый раз показался оттенок одного чувства – он со страхом смотрел на безоружного мужчину в смешном жёлтом костюме.
–– Простите меня пожалуйста, сеньор Солано, – попросил он глухо.
–– Бяяя, – отозвался тот брезгливо. Потом он махнул левой рукой. – Ты хорошо среагировал… быстро стрелял. – Внезапно он зло направил указательный палец на него. – Но ты должен был меня послушаться, треклятый ты баран! – Он полуобернулся, схватил лежавшее рядом с пивным краном полотенце и начал вытирать им лицо и руки. – Дай мне пива, – пробурчал он не поднимая взгляда. Сикарио бросился за стойку, а он отшвырнул полотенце, выудил из кармана телефон и нажал на кнопку повторного вызова. – Вы всё сделали? – поинтересовался он угрюмо, как только на другом конце сняли трубку. – Хорошо, – рыкнул он. – Тогда быстро являйтесь сюда! Бёрк околачивался здесь, а его недавно видели с Луцией Рестепо, может быть это след к ней. Чё? Нет, Бёрк мётв! Как раз в этом и проблема! Так что пошевелевайтесь! – Он оборвал разговор и разозлённо посмотрел на сикарио. В следующий момент он повернул голову к окну. Его брови удивлённо приподнялись. Его в следующую секунду снова направленный на сикарио взгляд был холодным. – Не дай бог, ты не послушаешся меня снова, – предупредил он угрожающе.
Эти слова были сказаны тихо, очень спокойно и обдуманно. Сикарио слегка побледнел. Потом он поспешно кивнул.
*****
С парковки, развернувшись, съезжало маленькое такси, выцветший жёлтый Хундай Пони. А перед харчевней стоял мужчина.
Глава 4
Он был довольно маленьким, выглядел однако больше коренастым, нежели кряжистым. Одет он был в добротные, дорогие джинсы, его футболка и кроссовки производили то же впечатление. На его правом плече висела элегантная, лёгкая кожанная куртка. В общем и целом его одежда выглядела вальяжной, но не настолько, что его приняли бы за клиента торговцы наркотиками. Черты его лица и холодные голубые глаза чётко свидетельствовали о том, что он не был колумбийцем. Но осознание своего чужеродства видимо не придавало этому мужчине абсолютно никакой скованности или нерешительности. Он спокойно осмотрел окружность, а потом глянул на часы.
Пижон быстро сделал три шага назад, чтобы иностранец не увидел его через окно, и тоже посмотрел на часы.
–– Без трёх четыре, – пробормотал он. Задумавшись, он посмотрел к двери туалета. Потом он быстро принял решение. – Чужак сейчас зайдёт, так что бегом, парни – начал он, стагивая с себя пиджак. – Ты, – он угрожающе посмотрел на сикарио, – остаёшься там за стойкой и играешь харчевщика, – приказал он. – Вытри кровь со стойки и полей на пол пива, что бы хоть не так зверски воняло. – Пока сикарио выполнял его приказ, он вывернул свой пиджак наизнанку, чтобы не было видно крови харчевщика, повесил его на спинку одного стула и повернулся к своим спутникам. – Рамон, встань перед туалетной дверью, чтобы чужак не видел в ней пулевые дыры. Карло, подбери Глок и сядь на табуретку перед стойкой. Ни в коем случае не допусти, чтоб чужак посмотрел за неё. – Он глянул на двух остальных. – Идёмте сюда и садитесь сзади меня. – Он умолк и оглядел всех по очереди. – Никто из вас не говорит ни слова, и не стреляет! – Он посмотрел на сикарио. – Понял, да? Ты не стреляешь, пока я не прикажу! Я хочу узнать, чего хотел здесь Бёрк.