Ночь

Лёвен Йоханн

–– А если чужак ни к чему не причастен? – осведомился конструктивно убийца, вытирая полотенцем стойку.

–– Без свидетелей, – ответил пижон. – Но! Только по моему приказу!

–– Понял, – подтвердил сикарио.

Тем временем Рамон встал перед дверью в туалет так, словно он выходя из неё просто удивлённо остановился, увидев чужака. Карло поднял Глок и прыгнул к стойке. Пока он усаживался на табуретку, пижон сел на место американца. Он взял в руку его полупустую бутылку с пивом и отустил глаза на газету. Оба последних его спутников сели за ним у стены.

На секунду в харчевне стало так тихо, что был слышен скрип вентилятора, жужание мух и тихий ветер за окном.

Потом дверь харчевни отварилась и чужак перешагнул через порог. В этот же момент он, как и американец до этого, напрягся. А его глаза быстро оглядели помещение харчевни. Его поведение диктовалось видимо не страхом, а ощущением опасности. Почти незаметно он глубоко затянул носом воздух, одновременно что-то обдумывая.

Пижон украдкой следил за чужаком, и как только тот начал оборчиваться, он поднял голову.

–– Добрый вечер, сеньор, – поприветствовал он чужака на по-испански звучащем английском. – Агент УБН, с которым вы здесь должны были встретится, запаздывает. Поэтому он попросил меня передать вам, чтобы вы ещё, – он посмотрел на часы, – двадцать минут подождали. – Он повернул голову к сикарио. – Уна сервеса пара ель хомбре, – потребовал он и указал чужаку к стойке. – Он нальёт вам пива.

Это было ушло и нагло, но у пижона не было времени на более искушённый экспромпт. Но как это очень часто бывало, именно абсурность сработала. Всё ещё недоверчиво, но чужак подошёл к стойке.

–– Hola, – поприветствовал он сикарио вежливо на испанском. – Не надо пива, – сказал он, в свою очередь с хорошо слышимым англосаксонским акцентом. – Я вместо этого, пожалуйста, трахну минеральную воду, – попросил он. – В бутылке.

Сикарио уставился на него, пытаясь понять, хотел ли чужак его спровоцировать. Пижон, сначала нахмурившись, рассмеялся. Иностранец сказал кохер. В противоположность к европейскому испанскому, во многих местностях Латинской Америки это слово использовалось не в смысле взять, а совершенно банально означало половой акт.

–– Он не хочет секса с минералкой, он просто хочет взять бутылочку таковой, – объяснил пижон, со смеха слегка прихрюкивая.

В смысле взять он спользовал слово томар.

–– Спасибо, – отозвался иностранец любезно. – Об этой разнице я и понятия не имел.

–– Пожалуйста, – отозвался пижон, удивлённый его интересом. – А вас как зовут-то?

Теперь изюмился иностранец, этого вопроса он не ожидал.

–– Хосе, – ответил он секунду спустя.

–– Ну, так это ведь неправда, – предположил пижон. – Вы ведь такой же не-испанец как и я, правильно?

–– Это имя столь же хорошее как и любое другое, – отозвался равнодушно Хосе.

Неспешно он направился к стойке. В противоположность к его почти что вялым движениям, его взгляд быстро и чётко вновь осматривал харчевню, но это было незаметно, потому что Хосе склонил голову. Но сикарио видел это. По его губам пробежала тень знающей улыбки. Хосе был совершенно не таким, каким он себя выдавал, и если ни пижон, ни его люди это не засекли, его Хосе не сумел ввести в заблуждение, для этого сикарио в своей жизни повстречал слишком много хитрых и прожжённых типов.

Хосе тем временем вскарабкался на табуретку, оставив одну между собой и Карло, и быстро, едва заметно и внимательно осмотрел стойку. Пока сикарио в холодильнике под стойкой искал минеральную воду, Хосе оглядел Карло. Тот ответил окрытым и задиристым взглядом, как и причиталось настоящему колумбийцу. Хосе вроде как и опустил глаза, но при этом внимательно изучил взглядом незастёгнутый пиджак Карло, перед тем как обернулся к сикарио. Тот бессловно протянул ему голубоватую полулитровую бутылку Агуа Минерал Бе из пластика. Хосе видимо кто-то настоятельно вбил в голову, в Колумбии всё и всегда пить только из бутылки – после того, как он её саморучно откроет. Хосе внимательно изучил запечатанную клеющейся плёнкой пробку. Это вызвало у колумбианцев язвительную потеху, которую они даже и не пытались скрывать. Хосе невозмутимо слегка поцарапал плёнку и только после этого открутил пробку. Разрываемая перфорированная плёнка захрустела. Хосе с удовлетворением поднёс бутылку ко рту, но застыл, словно внезапная мысль удержала его от питья. Он посмотрел на пижона.

Конец ознакомительного фрагмента.