Ночевала тучка золотая...
Шрифт:
– Попробуем. Я же сказал, что согласен. Но почему то очанка, то свет-трава?
– Это одно и то же.
– Ну лечи, лечи. Мне-то что? Хуже не будет.
Алеша просиял:
– Мне бы найти хоть нескольких больных. Проверить.
– Ну, проверяй, проверяй! – бодро согласился Антон и потянулся к бутылке. – Пить из горлышка, что ли?
Алеша отстранил его, налил настойку в маленький пузырек, заткнул его пробкой и, подавая Антону, сказал строгим голосом:
– Начнешь с одной капли. Три раза в день.
– Помилуй, Алеша,
– Я сказал: по одной.
– Сколько же надо платить гомеопату? – с улыбкой спросил Антон, принимая лекарство.
– Если я тебя вылечу, – усмехнулся Алеша, – то уверяю – нет на свете таких денег, которыми ты мог бы рассчитаться со мной… А потому пусть будет бесплатно. Тем более что лечу я в соавторстве с Люсей.
– А насчет Нонны ты все же мне не ответил… – сказал Антон, стоя уже в дверях в пальто и в меховой шапке.
– Нонна потом. Сейчас свет-трава…
Закрыв за Антоном дверь, он вернулся в комнату, хотел поставить на место бутыль с травой, но остановился, задумался…
– …Нонна потом, сначала свет-трава, – вслух повторил он. – Нонна потом, сначала практика… Нонна потом, сначала экзамены… и так всегда…
Он почувствовал, что соскучился по ней. Представил себе ее большие лучистые глаза, с откровенным обожанием глядящие на него.
– Я соскучился по тебе, слышишь? Соскучился! – сказал он вполголоса, с чувством, глядя в темное окно с мелькающими красными огнями подфарников машин, бегущих по улице.
17
– Я слышу тебя, Алеша. Я чувствую: ты наконец оторвался от своих медицинских грез, вспомнил обо мне и соскучился. Да? Соскучился? Я тоже, – шептала Нонна, полулежа на диване, мечтательно глядя в потолок и рассеянно слушая лирическую музыку радиоприемника, помещенного в шкафу, вделанном в стену. – Хотя каждый день мой занят интересными развлечениями: Курт и тетя Таня точно соревнуются друг с другом, стараясь угодить мне. Они возят меня обедать и ужинать каждый раз в новые рестораны, пивные бары, за город – любоваться природой Баварии.
Позвонила тетя Таня:
– Нонночка, ужинать будем вдвоем. Я приеду за тобой. Курт на два дня выехал из Мюнхена.
– Куда же уехал Курт? – удивленно спросила Нонна. Она привыкла к своему поклоннику.
– Он… – тетя Таня на мгновение запнулась, – он уехал в Австрию.
Нонна вспомнила, что в Австрии у Курта дача, вспомнила и то, что они условились съездить туда вместе. «Видимо, Курт хочет приготовиться к этой совместной поездке», – подумала она. И тут же решила, что без тети Тани ни за что туда не поедет.
Вечером, после ужина в загородном ресторане, тетя Таня повезла Нонну в знаменитый мюнхенский пивной бар.
О! Это было внушительное зрелище! Длиннющий зал напоминал улицу. Вдоль него стояли ничем не покрытые столы и скамьи. Посреди зала духовой квартет исполнял национальную немецкую музыку. За столами сидели представители всех профессий и возрастов. Все пили баварское пиво из больших расписных кружек. Пили не закусывая.
Медные трубы, смех, песни, клубы табачного дыма, терпкий пивной запах, которого Нонна не переносила, – все это произвело на нее неприятное впечатление. Она заткнула ладонями уши и умоляюще посмотрела на тетю Таню. Та засмеялась и пошла к выходу. Нонна устремилась за ней.
Но на пути у них возникла полная, разгоряченная пивом женщина.
– Фрау Татьяна! – сказала она по-русски, но с акцентом, выдающим немецкое происхождение.
Тетя Таня приветливо поздоровалась, представила Нонну и отрекомендовала свою знакомую: фрау Анхен Краузе – преподавательница кафедры русского языка Мюнхенского института переводчиков.
Они стали договариваться о каких-то деловых встречах. Нонна рассеянно слушала и разглядывала полки с кружками, на ручках которых висели номерки. Это были персональные кружки завсегдатаев пивного бара.
– Да, я слышала: ваш компаньон уехал в Париж? – сказала Анхен Краузе. – Надолго?
– Он уехал по делам… всего на два дня, – ответила тетя Таня.
Нонна сделала вид, что не расслышала, но ей стало не по себе. Тетя Таня обманула ее. Зачем? Не все ли равно ей, Нонне, куда отправился Курт: в Париж или в Австрию? Пусть он уедет даже в Нью-Йорк или в Буэнос-Айрес!
Фрау Анхен Краузе обратилась к Нонне:
– Фрейлин Нонна, вы давно из Москвы?
– Уже две недели, – сказала Нонна. И подумала: «Всего две недели! В Москве этот срок был бы совсем незаметен. А тут?.. Мне кажется, что я уже целую вечность не видела Алешу, бабушку, Люсю, Антона. И даже по бабушкиной компаньонке соскучилась…»
– Видели достопримечательности нашего Мюнхена?
– Еще, наверно, не все. Но много интересного видела.
– Были в оперном театре?
– Да, слушала «Риголетто».
– Посетили Дахау?
– Нет. Тетя Таня, мы поедем в Дахау?
– Если хочешь – поедем. Но это страшное зрелище. Надо ли?
– Конечно, надо, – сказала Анхен Краузе. – Русские всегда посещают Дахау.
Вечером Нонна обратилась к тете Тане с просьбой: нельзя ли позвонить в Москву?
– Пожалуйста. Я сейчас же попрошу соединить с Москвой.
Нонна назвала Алешин номер.
– Друг по училищу? Это любовь? – настороженно спросила тетя Таня.
– Нет, не любовь. Просто товарищ…
И вот она услышала голос Алеши, близкий и четкий, словно из другой комнаты. Наверно, бежал к телефону: было слышно, что он с трудом переводит дыхание.
– Алеша, это я… Я так хорошо тебя слышу! А ты?
– Я тоже хорошо… Когда ты приедешь? Мне кажется, прошли годы с тех пор, как я пытался догнать твой поезд.
– Алеша… – Нонна прикрыла трубку рукой, потому что ей послышался шорох по ту сторону двери. – Ты что-нибудь хотел сказать мне тогда, на вокзале?