Ночная фиалка

Хилл Софи

Моментально повинуюсь его просьбе. Внутри все скручивается в тугой неприятный узел и начинает щекотать все внутри. Мы движемся не спеша. Обходя незримые мною препятствия. Когда останавливаемся Тимофей вновь целует меня, заходя мне за спину и крепко-крепко стискивает меня в своих объятиях.

— Открывай, — раздается его шепот в мою макушку.

— Господи...

Моя челюсть буквально летит на пол от того великолепия, что сейчас предстает моему взору. Город... наш небольшой городок,

как на ладони. Залит розовато-золотистыми лучами закатного звезды. Ничего прекраснее я никогда-никогда не видела. Сердце колотится, как бешеное. Ноги отказываются слушаться. А в глазах скопились непрошенные слезы.

— Нравится?

— Это... волшебно...

— Ты же не думала, — убирает прядь волос мне за ухо, — что я действительно тебя отпущу назад?

— Думала, но надеялась на обратное, — улыбаюсь как дурочка и не сразу замечаю, что по щекам все же скатывается соленая вода.

— Никогда, Виолетта... Ты слышишь? Ни-ког-да!

Тимофей

Который это по счету букет? Я уже и не вспомню. Ими заставлена вся квартира. Мне просто до умопомрачения нравится наблюдать за ней, когда Виолла открывает глаза, а на соседней подушке она обнаруживает эту красоту.

Не думал, что она может быть еще более красивой. Оказалось может. Абсолютный ребенок. Ветта разве что не скачет по квартире. Хотя пару раз удалось наблюдать и такую картину.

Не помню я и когда в последний раз улыбка сходила с ее лица. Если только вечерами, когда она сидит в кресле у огромного панорамного окна, обложившись книжками и упорно пытается выучить экзаменационный материал. Я же устраиваюсь рядом, любуюсь своей нежной девочкой. Клянусь, порой мне кажется, что я попросту сплю.

Боюсь проснуться в один из дней и понять, что все это плод моего воспалённого воображения. Ну не может же так везти человеку. Не может быть такого безумного счастья и спокойствия в жизни. Не может... А я вот вытянул счастливый билет.

Водружаю очередной шедевр на подушку талантливой флористки из цветочного с соседней улицы. Поддавшись порыву целую Дюймовочку в висок. Она так симпатично причмокивает во сне и морщит носик, просто невозможно оторваться.

Неделя отпуска прошла более чем насыщенно. Как и обещал Виолле ранее, никуда я ее не отпустил. Возникли, конечно, незначительные трудности, В которые мне строго на строго было запрещено вмешиваться. Ибо этого бы не возникло, прислушайся я к ней.

Благо я хорошо умею выбивать из ее головы всякую дурость. Особенно, если раздеть Черноглазку и перевести все разговоры в горизонтальную плоскость. В квартире не осталось, на мой взгляд, ни одного не помеченного нами места.

Где-то мы ругались, потом успешно мирились. Где-то я снова и снова доказывал ей всю правильность нахождения ее в этой квартире. Где-то мы просто любили друг друга. Забыв обо всем на свете.

Удивительно

даже, что успели побывать и в театре, и в кино, и в музеях близь лежащих городов. Однажды даже ей удалось затащить меня в ресторан. Как итог, Виолла больше не поднимает тему нашу совместного проживания. Что не может не радовать.

Распаковываю свежеиспеченные булочки, готовлю ее любимый чай. Черный, с цедрой апельсина и корицей. Слишком уж увлекаюсь своим занятием, что даже не замечаю подошедшую ко мне со спины чертовку.

— У нас не осталось ваз! — говорит это с упреком и толикой грусти.

— Значит купим еще!

— Куда еще? Тим, оглянись и посмотри повнимательнее. Ты что, решил скупить все цветы в городе?

— Даже если и так, в чем проблема?

— В чем проблема? В чем проблема?! — она фыркает, достает самую глубокую из имеющихся кастрюль и, не сказав больше ни слова, принимается пристраивать туда цветы.

— Тебе нужно отдохнуть от своих книжек. Они на тебя плохо влияют.

— Как книги могут плохо влиять на человека?

— Не уверен, что у меня есть ответ на этот вопрос. Но с тобой явно что-то не то. ПМС? Вроде рановато...

— Блин, Тим! Ты невозможный человек! Почему я не замечала этого раньше?! Где были мои глаза?! — сжимаю посильнее переносицу. Неужели вернулись к тому с чего начинали?

Закатываю глаза. Виолетта уже успела сбежать из кухни. А мне остается лишь пойти за ней. Упираюсь рукой в стену, пресекая очередную попытку смыться от меня. Наступаю на нее, пока эта неугомонная девчонка не упирается в стену. Нависаю над ней, не сводя глаз с ее приоткрытых подрагивающих губ.

Тело в миг напрягается от такой близости и этот ее невинный исподлобья взгляд. Наклоняюсь чуть ниже, наблюдая за тем, как расширяются зрачки Виоллы и она закусывает свои пухлые розовые губки.

Дурею. Веду носом по ее шее, вбирая в себя аромат ее тела. Обожаю как она пахнет. Так по особенному. Касаюсь языком мочки ее уха и под злое ворчание Черноглазки подхватываю егозу на руки, заставляя обвить меня ногами.

Вновь возвращаю ее в кровать. Она встала не стой ноги, так почему бы это не исправить? Дыхание Дюймовочки учащается, грудь начинает вздыматься все выше и выше.

— Прекрати... — шипит моя дьяволица, впиваясь своими ноготочками в мои плечи.

— И не подумаю! Тебе нужно выпустить эмоции, — усмехаюсь. — Я знаю отличный способ покричать...

Набрасываюсь на ее губы. Сминаю их, терзаю. Заставляю ее тело подчиниться мне. Виолетта выгибается, царапая мою грудь своими затвердевшими сосками. Стонет мне в губы и закатывает глаза от удовольствия, стоит только сжать посильнее выпирающие и манящие вершинки.

— Озабоченный! — выстанывает охрипшим голосом. Чертовски громко и так сексуально.