Ночная гостья
Шрифт:
После этого мы разъехались по домам — каждый в своей машине.
— Мы с Джерри решили пригласить вас с Самантой на ужин в субботу вечером, — сказал я Мэри.
Мы были на кухне, где она готовила бутерброды для детей.
Она повернулась и уставилась на меня, держа в одной руке сковородку, в другой — ложку. Ее голубые глаза глядели в мои.
— Боже мой, Вик, — произнесла она. — Как это приятно. Но что у нас за праздник?
Я тоже посмотрел ей в глаза и сказал:
—
Она подошла ко мне и поцеловала меня в щеку.
— Какой ты добрый, — сказала она. — Я люблю тебя.
— Не забудь позвонить няне.
— Сегодня же это сделаю, — ответила она.
Четверг и пятница пролетели очень быстро, и неожиданно наступила суббота. В этот день должна была начаться операция. Проснувшись, я почувствовал невероятное возбуждение. После завтрака я не мог найти себе места, поэтому решил помыть машину. Я был увлечен этим занятием, когда в щели в изгороди появился Джерри с трубкой в зубах и прогуливающейся походкой направился ко мне.
— Привет, парень, — сказал он. — Наш день настал.
— Знаю, — ответил я.
У меня тоже была трубка во рту. Я вовсю старался раскурить ее, но у меня ничего не получалось. Дым обжигал мне язык.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джерри.
— Отлично, — ответил я. — А ты?
— Немного нервничаю, — признался он.
— Не нужно нервничать, Джерри.
— Ну и дельце мы затеяли, — сказал он. — Надеюсь, все пройдет гладко.
Я продолжал драить ветровое стекло. Насколько мне известно, Джерри вообще никогда не нервничает. То, что он нервничает теперь, меня несколько обеспокоило.
— Я так рад, что мы не первые, кто пытается проделать такое, — сказал он. — Не думаю, что я стал бы рисковать, если бы знал, что раньше такого никто не делал.
— Согласен, — сказал я.
— Единственное, что не позволяет мне нервничать слишком уж сильно, — сказал он, — это то, что твоему другу все это показалось фантастически легким делом.
— Мой друг говорил, что дело верное, — согласился я. — Но, ради бога, Джерри, не нервничай, когда мы приступим к операции, иначе всему конец.
— За меня не беспокойся, — сказал он, — Но черт побери, это ведь здорово, а?
— Еще как, — ответил я.
— Послушай, — добавил он. — Было бы хорошо, если бы мы сегодня вечером не налегали на выпивку.
— Отличная идея, — сказал я. — Увидимся в половине девятого.
В половине девятого Саманта, Джерри, Мэри и я отправились в машине Джерри в «Стейк-хаус Билли». Ресторан, несмотря на название, был первоклассный и дорогой, и дамы по этому случаю надели длинные платья.
— Посмотрим, — сказала она, беря у официанта меню, — что меня ждет сегодня вечером.
«О-го-го, — подумал я, — вот это вопрос». Все шло хорошо, и дамы отлично проводили время. Когда мы вернулись к дому Джерри, было без четверти двенадцать, и Саманта сказала:
— Зайдемте к нам, выпьем по стаканчику на ночь.
— Спасибо, — ответил я, — но уже поздно. Да и няню надо домой отвезти.
И мы с Мэри зашагали домой. С этого момента, сказал я про себя, когда мы подошли к входной двери, начинается отсчет времени. Мне нужно иметь ясную голову, и я ничего не должен забывать.
Пока Мэри расплачивалась с няней, я открыл холодильник и отыскал в нем кусок канадского чеддера. В буфете взял нож, а в шкафчике — кусочек пластыря. Приклеив пластырь к кончику указательного пальца, я подождал, пока Мэри обернется.
— Вот черт, порезался, — сказал я и показал ей палец. — Ничего страшного, но кровь пошла.
— Мне казалось, у тебя сегодня было что поесть, — только это она и сказала. Однако пластырь зафиксировался у нее в мозгу, а я провел в жизнь вступительную часть моего плана.
Я отвез няню домой, и, когда вернулся и поднялся в спальню, было около полуночи. Мэри уже выключила свою лампу и, кажется, заснула. Я выключил лампу, стоящую с моей стороны кровати, и отправился раздеваться в ванную. Повертелся там минут десять, и, когда вышел, Мэри, как я и надеялся, уже крепко спала. Укладываться рядом с ней в постель не было никакого смысла. Поэтому я просто немного откинул одеяло со своей стороны, чтобы избавить от этой работы Джерри, затем в тапках спустился в кухню и включил электрический чайник. Было семнадцать минут первого. Оставалось сорок три минуты.
В тридцать пять минут первого я поднялся наверх, чтобы удостовериться насчет Мэри и детей. Все крепко спали.
В двенадцать пятьдесят пять, за пять минут до решающего часа, я снова поднялся наверх, чтобы про извести окончательную проверку. Я подошел близко к Мэри и, наклонившись, шепотом окликнул ее. Ответа не последовало. Отлично! Все идет по плану! Пора идти!
Я накинул коричневый плащ поверх пижамы. Свет на кухне я выключил, чтобы весь дом был погружен во тьму, а входную дверь запер на засов. После чего, необыкновенно волнуясь, бесшумно ступил в темноту.