Ночная незнакомка

Брюссоло Серж

— Вы обезумели! — бросила она Круку. — Какое право вы имеете устраивать самосуд! Этим должна была заняться полиция…

Она замолчала, поскольку в ее голове вновь прозвучала последняя фраза Шейна: «Крук… это он… он приготовил шприц…»

Ей стало трудно дышать.

— Значит, вы, доктор? — спросила она, не сводя глаз с Крука. — Это вы? Вы ее отравили?

— Назад! — последовал короткий приказ, и Сара увидела, что дуло пистолета теперь направлено на нее. — И не делайте глупостей. Мне, разумеется, известно, что на вас бронежилет, так что я выстрелю в голову. Я, конечно, далеко не снайпер, но с такого расстояния не промахнусь. Быстро к стене и на колени!

— Не понимаю, — почти прошептала Сара, — почему вы убили Джейн? Какой смысл?

Крук подождал, пока Сара встанет к стене, затем обогнул распростертые тела и подкатил к чемодану, который Джейн уронила, перед тем как упасть.

— Знаете, что в нем?

— Наверное, одежда для переодевания и фальшивые документы, — предположила ирландка.

— Вовсе нет, — с раздражением произнес Крук. — В остальных — да, но только не в этом. Здесь все сбережения Нетти Догган, то, что убийце удалось скопить за целую жизнь, которую она посвятила уничтожению себе подобных. Три миллиона долларов, Джейн открыла мне эту тайну Нетти. Однажды ночью, сразу после операции, когда я пришел навестить Джейн в ее палату, она прошептала в полузабытьи: «Половину шести миллионов долларов… она спрятала в тайнике Красного Коня». И тогда мне показалось, что сквозь меня пропустили электрический ток. Половина шести миллионов — это три миллиона долларов! Совсем не плохо, не правда ли?

— Зачем вам столько денег?

Крук сорвал с лица маску респиратора и бросил на пол.

— Я вышел в тираж. Мои научные исследования никто не воспринимает всерьез. Анксиолитический препарат, устраняющий состояние тревоги, который я разработал, никогда не будет внедрен в производство, поскольку запрещен министерством пищевой и фармацевтической промышленности. А ведь я вложил в свои разработки кругленькую сумму. О, я мог бы разбогатеть, но вместо этого в конце концов залез в долги и подорвал доверие моих кредиторов. Если я не поднимусь, не исправлю положение немедленно, то закончу свою карьеру в амплуа фельдшера, делающего прививки детям иммигрантов-мексиканцев в каком-нибудь маленьком диспансере. Я слишком стар, чтобы все начинать с нуля без гроша в кармане.

Он медленно встал с кресла, резким движением отбросив в сторону шланги, соединявшие его с капельницами.

— Как видите, я не так уж плох, — с мрачной иронией произнес Крук.

Сара поняла, что сейчас он ее убьет. Единственным шансом на спасение была попытка утомить Крука разговорами в надежде, что он потеряет сознание.

— Зачем вы пытались задушить Джейн в больнице?

— Эта идиотка никак не хотела выписываться. Нужно было убедить ее, что за ней охотятся. Иначе как бы я узнал, где находится этот тайник Красного Коня? Я лишь слегка сдавил ей горло, просто чтобы напугать. А когда она все-таки вылетела из гнездышка, прописал ей снотворное. На самом деле препарат оказывал противоположное действие — вызывал во сне воображаемые образы и ситуации, извлекая их из подсознания. Его применяют для лечения некоторых пациентов, чья мозговая деятельность находится в угнетенном состоянии. Медикамент этот еще называют препаратом вытеснения. Расчет был на то, что при использовании его в больших дозах в голове Джейн оживут давно забытые картины ее прошлого или, иначе говоря, события, происходившие в ее жизни. Я надеялся расшифровать содержание ее снов и определить место, где находятся деньги Нетти. Для этого мне и пришлось нанять вас в качестве телохранителя. Мне нужны были видеозаписи пантомим Джейн и подробный отчет о содержании ее сновидений. Я почти сразу пришел к выводу, что с женщиной Джейн будет более откровенной.

Крук замолчал, ему было трудно дышать. Очень осторожно он наклонился и взял в руки большой чемодан.

— Что вы собираетесь делать? — не выдержала Сара.

— Кристиан убил Джейн, — ответил он. — На шприце обнаружат его отпечатки. Полицейские решат, что перед смертью ей все же удалось застрелить практиканта и… вас. Перед уходом я вложу ей в руку пистолет. Кресло вместе с чемоданом спущу лифтом вниз. Надеюсь, у меня хватит сил. Потом сяду в фургон и поеду к себе в больницу. Пройдут недели, прежде чем трупы обнаружат. Дверь практически герметично закрывает вход в квартиру, так что соседи долго не почувствуют никакого запаха. Как видите, ничего невероятного в моих планах нет. Но главное, я становлюсь обладателем половины шести миллионов долларов. В скором времени я подам в отставку и уеду в Мексику. С тремя миллионами долларов в хороших условиях нетрудно поправить свои дела.

По ставшему восковым лицу Крука струился пот. Сара вновь подумала, что, сумей она продлить их разговор еще на несколько минут, он обязательно потеряет сознание.

Свободной рукой Крук провел по чемодану, открыл оба замка, а затем поднял крышку. С того места, где находилась Сара, ей хорошо было видно огромное количество перевязанных зеленых пачек. Крук же застыл, словно внезапно пораженный столбняком, его рот приоткрылся, из груди вырвался страдальческий стон. По-видимому, произошло что-то непредвиденное, о чем Сара пока не догадывалась…

ГЛАВА 30

Ты умираешь, Джейн. Умираешь. Свет жизни в тебе гаснет, заставляя холодеть тело, словно чья-то немилосердная рука одну за другой выключает лампочки на пульте театрального освещения. Щелк, щелк, щелк. И с каждым новым щелчком умирает один из нервов, перестает сокращаться одна из мышц. Твое безжизненное тело распростерто на полу, но ты еще слышишь, как те, живые, разговаривают. Впрочем, их слова почти не имеют значения. Только сейчас к тебе пришла ясность сознания, теперь ты вспомнила все. Например, как впервые появилась у Нетти с магнитофоном под мышкой. Ты долго не могла прийти в себя от удивительного, восторженного ощущения, что эта старая, больная, разбитая ревматизмом женщина когда-то безжалостно убивала. Опрятная, такая безобидная на первый взгляд, в ее милой квартирке, обставленной английской полированной мебелью и украшенной нарядными салфеточками, аккуратными скатертями, с ее фарфоровыми безделушками и хрустальным письменным прибором. Разве можно было такое предположить?

Сначала ты, разумеется, подумала, что Джонатан Суорм ошибался. Нетти была очень осторожной, ее колючие глазки за толстыми стеклами очков словно пронзали тебя насквозь. Взгляд акулы. И тебе понадобилось время, чтобы ее приручить и растопить лед недоверия. Помнишь, как первое время Нетти неохотно говорила о себе, сообщала лишь незначительные подробности, цедя сквозь зубы слова. С виду обыкновенная старуха…

Можно ли было представить, что эти изуродованные артритом пальцы когда-то держали пистолеты, ножи, ловко управлялись с взрывными устройствами? Помнишь, как она говорила, вздыхая: «В молодости я увлекалась китайской каллиграфией, но теперь это удовольствие мне недоступно — мои иероглифы напоминают пауков. Если хотите, могу дать вам несколько уроков».

И ведь ты согласилась, с единственной целью — завоевать ее расположение. Ты научилась владеть кисточкой и правильно обмакивать ее в тушь. Втянувшись, ты уже целые дни проводила за этим занятием, а потом, вечерами, по нескольку часов скребла щеткой пальцы, чтобы вычистить черноту из-под ногтей.

Но однажды ты поняла, что Нетти, по примеру Толокина, просто с неподражаемым совершенством исполняла роль старухи, в то время как ей едва перевалило за пятьдесят. Все оказалось фальшивым: седина, старомодные платья, туфли невероятных фасонов… Суставы, правда, болели у Нетти по-настоящему. Ревматоидный полиартрит, появившийся у нее лет в сорок, не был притворством. Нетти так часто изображала разбитых недугом старух, что созданные ею образы в конце концов одержали над ней верх.

А знаешь, что окончательно развязало ей язык? Искорка неверия, порой вспыхивавшая в твоих глазах. Нет, она не могла больше выносить того, что ее принимают за заурядную выдумщицу. Представить тебе доказательства — вот что стало для Нетти делом чести. Ты задела ее за живое, оскорбила. А там уже все пошло как по маслу: одно признание влекло за собой другое. Нетти испытала настоящее головокружение от «сброшенного балласта», ни с чем не сравнимое удовольствие от возможности подвести итог, выставить напоказ свои подвиги и достижения. Она рассказывала тебе о совершенных ею преступлениях с щедростью добросовестного учителя, стараясь придать выпуклость каждой детали, более того, Нетти даже решила научить тебя пользоваться оружием, но для этого ты оказалась слишком неуклюжей, все валилось у тебя из рук, и каждый раз ты издавала жалобный писк напуганной мыши, что очень ее забавляло.