Ночная охота (сборник)
Шрифт:
– А каким образом тут замешаны экстремофилы?
Этот термин был Грею известен. Экстремофилами называются живые организмы, обитающие в экстремальных условиях, в том числе таких, которые считаются слишком суровыми для поддержания жизни. В основном это бактерии, решившие поселиться в такой невыносимой среде, как глубоководные океанические впадины и бурлящие жерла вулканов. Эти уникальные живые организмы способны предложить миру совершенно новые вещества.
Деловой мир не прошел мимо них; появилась целая новая отрасль, получившая название «биоразработки».
Но какое отношение имело все это к «болотным мумиям», обнаруженным в Англии?
Бойл постарался объяснить:
– Все основано на моей первоначальной гипотезе, которую я предложил потенциальным спонсорам. Гипотезе, связанной с «Книгой Судного дня».
Грей обратил внимание, что на этот раз профессор произнес вместо слова «domesday», более правильного с исторической точки зрения, «doomsday», и понял, что Бойл, склонный к театральным эффектам, во время поисков источников финансирования также использовал именно это, более красочное название книги.
– Как я уже упоминал, те немногие места в книге, обозначенные по-латыни как «опустошенные», были стерты с карт – как образно, так и в буквальном смысле. Что могло толкнуть на такое древних переписчиков, если только все эти населенные пункты не были поражены чем-то опасным?
– Например, болезнью или эпидемией, – подсказал Грей.
Профессор кивнул.
– И с большой вероятностью это было нечто такое, с чем еще никто не сталкивался. Речь идет об уединенных, изолированных местах. Как знать, что могло подняться из болот? Торфяники кишат самыми разнообразными живыми организмами. Бактериями, грибками, различными видами плесени.
– Значит, вас пригласили как археолога и как биоразработчика.
Бойл пожал плечами:
– Тут я не одинок. Многие крупные компании обращаются к археологам-практикам. Мы раскапываем древние памятники, давным-давно забытые. Не далее как в прошлом году одна ведущая американская химическая компания обнаружила новый вид экстремофилов в только что раскопанной египетской гробнице. Видите, это стало повальным увлечением.
– А эти раскопки финансировал Университет Осло.
– Ну что вы! Университет Осло нищ, как и подобает настоящему университету. В наши дни большинство грантов выдается корпоративными спонсорами.
– И какая же корпорация наняла вас?
– Одна биотехническая компания, занимается созданием генетически модифицированных сортов. Зерновые и все такое.
Грей стиснул край стола. Ну конечно же! Биотехнологические компании являются крупнейшими игроками в охоте за экстремофилами. И биоразработки необходимы им, как животворящая кровь. Они распускают щупальца во все стороны, во все области исследований. В том числе, как видно, и в археологию.
У Грея не
Он произнес название вслух:
– «Виатус».
Профессор широко раскрыл глаза от удивления.
– Откуда вы знаете?
23 часа 44 минуты
Сейхан стояла перед палаткой. В руке у нее была сигарета, незажженная и забытая. Звезды на прозрачном ночном небе казались осколками хрусталя. Между деревьями ползли щупальца ледяного тумана. Сейхан сделала глубокий вдох, втягивая в легкие аромат горящего торфа, как от печки, так и от тлеющих пожаров под землей.
Стоящие кольцом камни, тронутые коркой льда, сверкали серебряными глыбами.
Сейхан представила себе два тела, погребенные посредине. Почему-то ей вспомнился хранитель, которого она безжалостно убила в Венеции, точнее, не он сам, а его жена и ребенок. В мыслях она увидела в могиле именно их тела. Понимая, что все это порождено чувством вины, Сейхан тряхнула головой, прогоняя глупую сентиментальность. Ей нужно довести до конца порученное задание.
Однако сейчас чувство вины обострилось до невыносимого.
Сейхан перевела взгляд на свою вторую руку. В ней был стальной термос, благодаря которому чай оставался горячим. Но тепло также способствовало инкубации биотоксинов. После того как доктор Бойл признался, кто именно финансировал его работы, они с Греем еще долго обсуждали проблемы, связанные с экстремофилами. Токсин, которым был отравлен чай в термосе, вырабатывался бактериями, обнаруженными в кратере одного вулкана в Чили. Чувствительных к холоду, их нужно было содержать в тепле.
Никто не обратил внимания на то, что чай пила одна только Рейчел.
Сейхан лишь делала вид, что прихлебывает горячий напиток.
Убрав сигарету в пачку, Сейхан подошла к наметенному сугробу и принялась пригоршнями насыпать снег в термос. Холод стерилизует колбу, убьет бактерии, которые могут там оставаться. Как только термос был полностью забит снегом, Сейхан завернула крышку. У нее дрожали руки. Ей хотелось списать это на мороз. Она не попала в резьбу, и крышку заклинило. Какое-то время Сейхан тщетно сражалась с ней, чувствуя, как по всему телу разливается обжигающая злость. Отчаявшись, она отвела руку назад и забросила термос далеко в лес.
С полминуты Сейхан тяжело дышала, выпуская в воздух облачка пара.
Она не плакала – и это помогло ей сосредоточиться.
Зашуршал полог на входе в соседнюю палатку, в которой устроились мужчины. Сейхан шагнула на открытое место, проверяя, кто еще не спит.
Широченные плечи и тяжелая поступь безошибочно выдали Ковальски. Заметив Сейхан, великан ткнул пальцем в сторону загона.
– Схожу проведаю лошадей, – сообщил он, скрываясь за углом.
Сейхан не сразу сообразила, что Ковальски и не думает идти к загону, – настолько она была погружена в свои мысли. Но через минуту услышала, как верзила, насвистывая, справляет малую нужду.