Ночная охота
Шрифт:
Асгерд, положи на крыльцо кусочек хлеба и ломоть окорока — пускай поест.
Данхан слез на пол по ножке стола и заковылял к двери. Обернулся на пороге, сотряс воздух градом вполне понятных людям изощренных ругательств и исчез в темноте.
— Заповедник гоблинов, — опешивший Конан вернулся к своему исходному мнению о Ронинской провинции. — Не удивлюсь, если завтра это чучело приведет нас прямиком в пасть упыря… Кто как хочет, а я немного перекушу и на боковую.
— Спим здесь, по дому не расходимся, — сказал Гвайнард. — Один сторожит. Эйнар, ты все равно можешь сутками не спать, да и способности броллайхэн не чета нашим.
— Почему крайним всегда оказывается Эйнар? — уныло спросил сам себя броллайхэн. — Ничего, вот сговорюсь со всеми нелюдями Ронина и устрою охоту на охотников! Представляете полторы сотни лесных карликов, штурмующих этот дом? А сверху налетают зубастые упыри? А в ворота ломится ронинский Триголов? С восседающей на спине бруксой? Увлекательная, скажу я вам картина — скопище самой нечистой из всех нечистых сил Хайбории…
— Закрыл бы ты хлебало…
Эйнар философски вздохнул и потянулся к кувшину с вином. Одна маленькая радость в жизни затравленного людьми броллайхэна все –таки осталась.
Половина победы — в простоте!
Гвай, придерживаясь этой неоспоримой догмы, категорически запретил брать с собой любые ненужные вещи — зачем волочь на горбу снаряжение, которое никак не пригодится? А что пригодится?
Очень просто: сплетенная из гибких стальных нитей крепчайшая сеть, несколько мотков веревок, снабженных на концах крючьями наподобие рыболовных, особые фонарики, которые можно закрепить на груди. Оружие, само собой. Асгерд из двух своих клинков выбрала не посеребренный, а обыкновенный — каттакан нечистой силой не является, значит, серебро упырю не страшно. Эйнар вообще меч не взял, заявив, что обойдется магией и кривым туранским ножом. Гвайнард, кроме меча, прихватил необычный арбалет — его собственное изобретение. Внутри полой деревянной рукояти находились двадцать пять тонких и тяжелых металлических стрел, после выстрела тетива сама натягивалась пружинным механизмом, а стрела выталкивалась на ложе — из такого самострела можно палить непрерывно, пока болты не закончатся.
Конан остался при своем обычном вооружении: клинок за спиной, кинжал на поясе, подаренный райдорцами на празднике Солнцестояния замечательный охотничий нож — за голенищем сапога. Более чем достаточно.
Решили идти пешком — верховые лошади только добавят забот…
Однако, Малыша-тяжеловоза Асгерд и полусонный броллайхэн вывели из конюшни и быстро взнуздали. Гвай загадочно сказал, что Малыш примет самое непосредственное участие в деле, но как именно командир ватаги собрался использовать громоздкую конягу, Конану пока осталось неизвестным.
— Где наш проводник? — вопросил Гвайнард, остановившись у ворот хутора. — Конан, запомни на будущее: если вдруг зачешутся руки и ты снова захочешь поймать какого-нибудь необычного лесного жителя, сначала спроси меня или Эйнара. Угораздило же тебя вчера вечером…
— Данхан ужасно обидчивы, — согласился Эйнар. — И терпеть не могут людей. Вы уничтожали лесовиков пятьсот столетий и почти добились своего — доселе не могу уяснить, как выжили последние семьи карликов?. Спасибо альбам, спрятали данхан от хищного людского взгляда у себя, в скрытом городе. Еще полторы тысячи лет назад на полуночи материка обитало пятнадцать —двадцать
— Мне от их ненависти ни холодно, ни жарко, — самоуверенно заявил Конан, машинально подсовывая Малышу прихваченную из дома морковку. Тяжеловоз брал угощение с ладони огромными мягкими губами и глубокомысленно жевал. — Сами знаете, большинство людей не принимает и не понимает чужого, а если чужак беззащитен, его проще убить, чем принять или понять. Попробовали бы хайборийцы истребить гномов! Армии подземных бородачей непобедимы, а захватить их подгорные жилища никому и никогда не удастся. Данхан, конечно, жалко, но… Убью гаденыша!
— У?
Прилетевшая неизвестно откуда тяжелая шишка чувствительно ударила киммерийца по лбу. От второго снаряда варвар тоже не успел увернуться — шишка царапнула по щеке.
— Эй, хватит! — вскричал Эйнар, рассмотрев прятавшегося в дупле старой ели данхан. — Спускайся, никто тебя не тронет!
На всякий случай броллайхэн добавил еще несколько слов на некоем жутком наречии, изобиловавшем цокающими и свистящими звуками. Эйнар знает язык лесных карликов? Впрочем, чему только не научишься за долгие столетия жизни!
Волосатая тварь ловко сползла по бугристому стволу на землю, переваливаясь, подошла к Ночным стражам, ничуть не обращая внимания на взбешенного Конана (росточком данхан едва достигал колена длинного киммерийца), оглядела безмятежного тяжеловоза и повернулась к Эйнару — не-человеку карлик доверял больше.
— Моя ехать спина большая тварь, — надменно сообщил данхан. — У?
— У! — не стал спорить Эйнар. — Посадим его на Малыша? Иначе лешак за нами не угонится.
Лесовик расположился на широкой холке тяжеловоза, вцепился пальчиками в густую гриву и пискнул:
— Прямо! Дык?
— У! — опять согласился броллайхэн, а остальные не сдержали улыбок. Исключительно содержательная беседа.
С тем и отправились. Данхан изредка командовал: «лево», «право», «стой». Все, включая Конана, заметили, что лешак выбирает наиболее короткую и удобную дорогу, старательно обходя болотины, овраги или бурелом. Проводник знал окружающие Ронин чащобы наизусть, лучше любого следопыта иди охотника.
— Тут! — отрапортовал данхан, когда отряд поднялся на треть высоты полуночного склона указанной Рэльгонном сопки. — Ваша стоять, большая тварь стоять. Моя покажи нора. Идти сейчас. Дык?
Последние слова относились к Эйнару. Броллайхэн пожал плечами, снял лешачка с холки тяжеловоза и скрылся вместе с проводником в зарослях крапивы.
Да, местечко весьма приметное. На одной горе будто бы выросла вторая — невообразимо огромный, засохший кройхан.
Можно подумать, что юный росток этого дерева встречал самый первый рассвет, в миг сотворения мира. Потемневший, ставший почти черным ствол, у подножия распускался змеиным сплетением корней, протянувшихся на сотни шагов. Ветви нависали над людьми чудовищной лапой невиданного дракона — зрелище сказочное, но слишком мрачное. Вокруг кройхана обычные деревья не росли, только папоротники, крапива и пушистый хвощ — слишком разветвлены корни погибшего титана, сосна или лиственница за почву не зацепятся…