Ночная радуга
Шрифт:
Рассуждая так, старик свернул проволоку в кольцо, перекрутил ее несколько раз и, широко замахнувшись, забросил далеко в овраг.
— Деда, а с зайчонком чего делать будем?
— Как чего? Раз он живой, отпустим с миром.
— А может, возьмем домой?
— Экий ты, право, несмышленый. Живая лесная тварь, Васютка, как и человек, волю любит. А посади его в клетку — сгибнет. Не жалко?
— Жалко, — признался внук, но ему не хотелось так скоро расставаться с зайчонком. Он крепко прижимал его к груди одной рукой, а другой гладил, ласково приговаривая:
— Заинька маленький, заинька серенький...
Малыш испуганно дрожал,
— А ну, косой, домо-о-ой... марш!
Окрик деда вывел Малыша из оцепенения. Он неуверенно прыгнул раз, другой, третий и скрылся за деревьями.
— Вот так, — удовлетворенно сказал старик и ласково посмотрел на внука. — Береги лесную живность, Васютка, она тебе за то завсегда добром отплатит. Однако и нам домой пора. Далеконько мы ушли от деревни-то, да и грибов набрали довольно.
Дед и мальчик подобрали свои палки, корзинки и зашагали по лесной тропинке.
VII
Малыш неторопливо бежал по старой лесной дороге. По ней редко ездили летом, и постепенно она зарастала травой. Зато в зимнее время на этой дороге часто можно было видеть лошадей, запряженных в сани. Колхозники из ближней деревни приезжали в лес за дровами и сеном, которое было сметано в небольшие копешки. Такие копешки стояли на многих лужайках и полянах. На автомашинах к ним было трудно подъехать, дорога вся в ямах и рытвинах, а местами даже заболочена — недолго и увязнуть.
Малыш бежал просто так, без всякой цели, поразмяться. Дорога вывела его на опушку леса. Здесь он остановился, привстал на задних лапах и осмотрелся. Перед ним расстилалось широкое пшеничное поле. Ветер гулял по нему, пригибая к земле тугие колосья. Они упрямо поднимались и снова сгибались, отчего получались волны и все время слышался монотонный шум. За полем виднелась неровная темно-зеленая полоса леса. Дорога, огибая поле по краю, уходила туда.
Было заманчиво побывать в незнакомом лесу, и Малыш, не раздумывая, направился вдоль поля. Он легко прыгал, выбрасывая вперед головы длинные задние ноги и с силой отталкиваясь ими. По обеим сторонам дороги мелькали красные шарики клевера, белые венчики ромашек и желтые звездочки лютиков. Иногда из-за куста бурьяна выбегали жаворонки. Серенькие птички пробовали бежать впереди зайчонка, но тот легко настигал их. Не выдержав состязания в скорости, жаворонки поднимались в воздух. И тогда над полем разливалась звонкая песенка.
Внезапно на дорогу упала большая тень и заскользила рядом с Малышом. Он не знал, что это такое, но инстинктивно почувствовал опасность и поскакал так быстро, как только мог. Тень на дороге не отставала. У зайцев так устроены глаза, что они прекрасно видят все впереди и по бокам. А вот чтобы посмотреть вверх, для этого им надо остановиться, повернуть голову.
До леса было еще далеко, и Малыш делал отчаянные прыжки, стараясь скорее преодолеть открытое место. А там, среди деревьев и кустов, он сумеет надежно укрыться. Там спасение. На какой-то миг Малыш замедлил бег. Тотчас послышался свист рассекаемого воздуха и совсем рядом молнией промелькнула буровато-серая птица. Ее длинные лапы с кривыми острыми когтями едва не вцепились в спину зайчонка. Промахнувшись, ястреб-тетеревятник резко затормозил полет и, описав короткий круг, издал торжествующий крик — он был уверен,
И в самом деле, уйти Малышу было некуда: место открытое, нигде ни кустика, ни деревца. Он остановился, сжался в комок, беспомощно озираясь по сторонам. Лес, спасительный лес, все еще был далеко. Ах, зачем он так бездумно отправился в эту опасную прогулку. Поняв, что до леса добежать не успеет, зайчонок в ужасе заметался на дороге.
Снова раздался торжествующий клекот крылатого разбойника. На этот раз его вытянутые вперед лапы с хищно изогнутыми когтями не промахнулись и вонзились в спину Малыша. От боли и страха зайчонок пронзительно заверещал.
Тяжело махая крыльями, ястреб оторвал зверька от земли и поднял в воздух. Но молодая и неопытная птица не рассчитала своих сил. Добыча была явно не по ней. Низко над полем хищник потянул к лесу. К тому самому лесу, куда бежал зайчонок.
Малыш судорожно дергался, и извивался в когтях ястреба, продолжая жалобно кричать. Крик его напоминал плач ребенка. Крупные и сильные пернатые хищники, закогтив зайца или лисицу, обычно ломают ей спинной хребет, а уж потом несут в гнездо или в какое-нибудь укромное место. У молодого ястреба не хватало сил, чтобы прикончить зайчонка, а лететь с такой крупной добычей было тяжело. Он все чаще и беспорядочнее махал крыльями, и вместо того, чтобы подняться, ниже и ниже опускался к земле.
Не долетев до леса, ястреб с зайчонком упал на дорогу. На какую-то долю секунды птица, слегка оглушенная падением, ослабила напряжение лап, когти ее разжались, и Малыш не преминул воспользоваться этим. Почувствовав землю, он рванулся и побежал к лесу. Только и на этот раз укрыться ему не удалось. Обозленный ястреб не намеревался так легко упустить добычу. Он снова взмыл в воздух, настиг зайчонка в нескольких метрах от первых деревьев. И тогда Малыш упал на спину, прижал к животу задние лапы. В следующую секунду он с силой выбросил их навстречу налетевшему врагу. Маленькие, но острые когти полоснули по груди и животу пернатого разбойника. Ястреб закричал и свалился рядом с Малышом. Из ран на его груди брызнула кровь.
Зайчонок поднялся и неровными прыжками заковылял к лесу, даже не посмотрев на поверженного врага. Кусты и густая трава надежно укрыли его.
VIII
После памятной встречи с ястребом прошло много дней. Раны не спине Малыша давно зажили. В поле отколосилась пшеница, и на уборку вышли комбайны. Гул работающих машин с утра и до позднего вечера разносился далеко вокруг, залетая даже в самые глухие уголки леса. Малыш избегал появляться возле поля. Рокот моторов пугал его. В ненастные дни он вообще мало бегал по лесу, а больше отсиживался где-нибудь под густым кустом. А в последнее время дожди лили все чаще и чаще, иногда и днем, и ночью.
В лесу стало серо, неприветливо. Давно замолкло веселое щебетанье птиц. Некоторые из них уже улетели в теплые края. Только изредка раздавалась короткая песенка большой синицы или трескотня непоседливой сороки да хриплое карканье вороны. Поблекли и склонились к земле венчики цветов. Над ними больше не кружились нарядные бабочки, не гудели мохнатые шмели, куда-то попрятались стрекозы. Высокая трава пожелтела и полегла, прикрыв уцелевшие грибы и ягоды. С севера все чаще налетал холодный ветер, раскачивал деревья, безжалостно срывал желтые и красные листья, устилая ими лесные тропинки.