Ночная жизнь моей свекрови

Донцова Дарья

Ливанова взглянула на меня:

– Красиво вышло! Мы со всех сторон оказались в дураках!

– У Лоры не было кавалера? – уточнила я.

Наташа скривилась:

– Нет.

Я вынула из сумочки фотографию:

– Интересно, почему? Фейн – симпатичная шатенка с выразительными карими глазами и крупным ртом. Судя по снимку, у нее была прекрасная фигура. Наверное, Лора сидела на диете и посещала фитнес.

– Она питалась только самым вкусным и дорогим, – зло сказала Ливанова, – и не знала, где находится спортзал. Ей повезло с генетикой. Вот я

постоянно себя во всем ограничиваю и расползаюсь. Лорка не хотела длительных отношений, знаете, она, похоже, была лесбиянкой! Избегала мужчин.

– Можете назвать ее сердечную подругу? – деловито спросила я.

– Никогда с ней не встречалась, – поморщилась Наташа, – да чего вы расспрашиваете? Жалко Лорку, но ее убили.

– Похоже, нет, – ответила я.

Лицо Ливановой вытянулось:

– Как нет? Вы чего? Я видела труп.

– Без головы и рук? Тело в платье Фейн? Знаете ее почерк? – насела я на Наталью. – Может, сохранились расписки Лоры? Или поздравительная открытка от нее?

– Три года такую ерунду не хранят, – дрожащим голосом ответила Наташа, – почерк у Фейн был аккуратный, каждая буковка отдельно выписана, у «р» высокая палочка, а «т» с завитушкой. Подписывалась она, как ребенок, просто ставила имя и фамилию, полностью. Да! Имелась у нее одна особенность, я ее просила в ведомостях так не делать, но разве ж она меня послушает. В графе «получил» она указывала так.

Наташа схватила листок и старательно воспроизвела «Лора. Фейн».

– Точку после имени ставила, говорила: «Это мой отличительный знак, не приставай. Ну и черт с ней, с финансовой отчетностью, мне плевать, как принято, я пишу, как хочу».

Я достала свой мобильный, в котором была фотография записки, и положила перед Ливановой.

– Прочтите.

Собеседница начала кусать губы, потом потерла щеки и просипела:

– Ее похитили?

– Вероятно. Узнаете почерк? – настаивала я.

– Ну, может, ее, – прошептала Ливанова. – Где Лорка?

– Пока неизвестно, – призналась я.

Ливанова шумно задышала:

– Вам нужна правда?

– Конечно, – подтвердила я, – все, что знаете. Это поможет ее спасти.

Наташа скрестила руки на груди:

– Лора жила с бабой и часто жаловалась на партнершу. Та в их паре исполняла роль мужчины, понимаете?

Я кивнула, Ливанова приободрилась:

– Грубая тетка, вульгарная, а поди же, понравилась Лоре. Она часто в синяках ходила, партнерша ее колотила, ревновала до жути. Наверное, она ее сейчас взаперти и держит.

– Почему вы не сообщали про сексуальную ориентацию Фейн три года назад? – укорила я Наташу.

– Никто не спрашивал, – после короткой паузы призналась собеседница, – и труп мне показали. Зачем было про чужие секреты откровенничать. Вы не ищите мужчину! Лора их ненавидела! Ни с одним дела не имела.

– Подскажите имя ее любовницы, – попросила я.

– Не знаю! Ей-богу! Она его не называла, – зачастила Наташа, – поверьте! Я никогда не вру! Фейн и мужчина? Ха! Пойдете по неверному следу! Извините, я скоро вернусь.

Зажав рот рукой,

Наташа кинулась в глубь офиса. Я открыла сумочку, достала из нее крохотную черную пупочку, взяла телефон, лежавший на столе, быстро разобрала трубку, всунула внутрь «жучок» и стала ждать, когда Ливанова вернется из туалета. Неудобно уходить, не попрощавшись.

Нынешний июль радовал солнечной погодой. Я вышла на улицу и аккуратно всунула в левое ухо крохотное принимающее устройство. Макс молодец, не жалеет денег на техническое оснащение. Будем надеяться, что я не зря потратила «шпиона». Наташа сейчас непременно должна соединиться с тем самым мужчиной, которого упорно защищала, выдумав сказочку про злую ревнивую лесбиянку. Почему я решила, что Ливанова привирает? Слишком уж рьяно она твердила о своей честности и повторяла: «С мужчинами Фейн дел не имела».

В ухе запищало, я прижалась спиной к стене дома. У этого «жучка» есть один недостаток: радиус его действия невелик. Не следует думать, что Макс приобретает маломощную аппаратуру, в распоряжении агентства имеется целый минивэн, сидя в котором за пару кварталов от объекта вы хорошо услышите, о чем и с кем он воркует. Но у меня с собой простой, так сказать, одноразовый вариант, поэтому далеко отходить от офиса фирмы «Портрет» нельзя.

– Алло, – произнес красиво окрашенный тенор.

– Костя! Ты меня обманул! – перебил его голос Натальи.

– Солнышко! Ты опять наслушалась сплетен, которые злые люди придумывают про твоего мужа?

– Врун.

– Я тебя тоже люблю.

– Лора Фейн жива. Эй, не молчи! Где она? Ты к ней ездишь?

– Ну… это невозможно… ты же знаешь.

– Она написала письмо.

– Что?

– То! Записку! «Я похищена, помогите».

– Тусенька, успокойся. Откуда эта информация?

– Сволочь! Я тебе верила! Гордилась! Любила!

– Она умерла, ты видела тело.

– Ага! Без головы и рук.

– Верно, я не хотел, чтобы ее опознали! Зая, прими валерьянки. Кто тебе это рассказал?

– Из милиции приходили.

– Это невозможно. Дело закрыли.

– Значит, открыли.

Костя засмеялся:

– Никогда. Фейн похоронили, про нее все забыли. Кто-то решил тебя разыграть.

– Кто?

– Откуда мне знать? Какой-то идиот.

– Идиотка! – заорала Наташа. – Одна из твоих баб!

– Милая, не начинай.

Наташа зарыдала.

– Котенька, я люблю только тебя, – замурлыкал Константин, – ну какие мы ревнивые! Тигрица.

– Послушай, – вдруг успокоилась Наташа, – если меня решила напугать твоя очередная, тупая, страшная, идиотская пассия, то…

– Лапочка, глотни пустырника.

– …то она знает про тебя и Лору, – довершила Наташа, – понимаешь?

– Ты не выдумываешь? – с тревогой спросил Константин.

– Я что, дура? – взбеленилась жена.

– Нет, но может, ты решила слегка меня взбодрить, – заявил муж. – Лады, это разговор не телефонный. Когда домой приедешь?

– В восемь закрою офис, – всхлипнула Ливанова, – в девять заявлюсь. Встреть меня у метро.