Ночной дозор
Шрифт:
— Тебе было неловко? — изумилась Сиобан.
— Ты воспользовалась своим положением, чтобы добиться цели. А тебе не приходило в голову, что те же самые люди, которых ты оттеснила, и сделали тебя знаменитостью? Без них ты была бы никем и ничем.
— Я догадываюсь, куда ты клонишь, а ты думаешь, что на моем месте они поступили бы по-другому?
— Это не оправдание. — Грэхем взял меню. — Ладно, мы поняли друг друга.
— Вполне, — ответила она и кивнула на меню: — Кто чего хочет?
— А что ты посоветуешь? — спросил Витлок.
— Все зависит от того, насколько
Сабрина взглянула на часы:
— Есть еще рановато.
— Верно, — согласился Грэхем. — Чего-нибудь выпить бы. Холодненького.
— Тогда могу предложить chopinho или mate, все зависит от вкуса. Chopinho — пиво из бочки, a mate — лимонад. И то и другое подается охлажденным.
Все выбрали mate, и Сиобан сделала заказ официантке.
— Может, поговорим о деле? — спросил Грэхем, когда официантка отошла. — Что ты знаешь о Шредере и Драго?
— Мы читали довольно подробное досье на Шредера до того момента, когда он бежал из Германии, — сказала Сабрина. — Но все наши сведения о Драго можно уместить на обратной стороне почтовой марки.
— А именно?
— До того как он бежал на Запад, он был младшим шифровальщиком в разведке Чехословакии, — ответила Сабрина.
— Эти сведения нам дали в Лэнгли, — добавил Витлок.
— Ту же легенду они подкинули и мне, — нахмурившись, сказала Сиобан.
— Легенду? — удивилась Сабрина. — Разве ты в это не веришь?
— Лично я нет. — Сиобан быстро улыбнулась. — Поймите меня правильно, у меня нет к ним претензий. Видимо, у них есть основания придерживаться такой версии.
— То есть ты полагаешь, что за Драго стоит больше, чем кажется на первый взгляд? — задал вопрос Витлок.
— По-моему, да.
Вернулась официантка с кувшином mate и четырьмя стаканами. Она поставила все на стол, оставила счет и ушла.
Сабрина наполнила стаканы.
Сиобан, прежде чем заговорить снова, сделала глоток.
— Шредер приехал в Рио десять лет назад. С собой он привез пятьдесят пять миллионов долларов, которые выручил от продажи фирмы «Xext». Ну, бизнесмен он умный и, прежде чем вложить все свои деньги в Леблоне — аристократическом районе, — он предпринял шаги на рынке недвижимости в Рио и его окрестностях. А в этой области бизнеса провал просто невозможен. Он финансировал строительство жилых домов, отелей, гостиниц, ресторанов, увеселительных парков — словом, вкладывал деньги в недвижимость. Сейчас он владеет основной долей капитала Леблона и широко известен как один из пяти ведущих бизнесменов Бразилии.
— Сколько же все это стоит? — спросил Витлок.
Сиобан бессильно подняла руки.
— Точно сказать невозможно. Миллиарды!
Витлок тихо присвистнул:
— Неплохо для сына франкфуртского сапожника.
— Ни для кого не секрет, что он помешан на деньгах, но у него есть и другая сторона. Он филантроп. Основал несколько благотворительных организаций в помощь фавелам...
— Фавелам? — переспросил Грэхем.
— Жителям трущоб. Ты не мог не видеть кварталы трущоб, когда самолет подлетал к Рио. Они вырастают на каждом свободном склоне холма в Рио. В них обитает около двух
Шредер пришел в ужас, когда увидел, в каких условиях живут дети фавел, и пообещал помочь им. Он ежегодно стал жертвовать сотни тысяч долларов, чтобы облегчить их положение. Его просьбы, обращенные к другим миллионерам, не были услышаны; в трущобах богачи видят лишь то, что портит вид их прекрасного города. Теперь он выколачивает деньги на благотворительность в своих клубах, повышая цены и утверждая, что это единственный способ заставить таких, как он, помочь фавелам.
— Его вредное влияние распространяется на все?
— Ты совершенно прав, Майк. Конечно, он разлагает всех и вся. В частности, взятки официальным властям города сильно уменьшают суммы, которые он якобы жертвует на благотворительность. К такому выводу пришел один видный журналист в результате четырехмесячного расследования. Журналист утонул при странных обстоятельствах в бухте Гуанабара за неделю до того, как его материал должен был попасть в печать. Полицейское расследование обстоятельств его гибели превратилось в настоящий фарс. Дело закрыли. А накануне того дня, когда репортаж должен был появиться в газете, главный редактор наложил на него запрет, назвав его «бездоказательным».
— Значит, репортаж так и не был опубликован? — спросил Витлок.
— Нет, но мне удалось раздобыть копию. Это влетело мне в кругленькую сумму, но дело того стоило. В нем содержатся фамилии высших должностных лиц города — все они у Шредера под колпаком.
— А как Драго вписывается в эту картину? — спросила Сабрина, вновь наполняя свой стакан.
— Его официальная должность — шеф службы безопасности. Другими словами, он личный телохранитель Шредера.
— В Амстердаме Драго называли личным секретарем Шредера.
— Да, какие-то дела Шредера ведет он. Шредер безоговорочно ему доверяет, и, несмотря на всю мою неприязнь к Драго, я не знаю случая, чтобы он не оправдал доверия своего хозяина. Для Шредера он просто находка! Трудяга, который к тому же избегает быть на виду. Шредер же, напротив, очень общителен и неизменно страдает, если находится не в центре внимания своих богатых и влиятельных друзей.
Когда четыре года назад Шредер взял Драго на службу, он поставил перед ним задачу отобрать в фавелах группу уголовников. Спустя шесть месяцев в его распоряжении было полторы сотни головорезов, которые патрулировали улицы, бдительно за всем наблюдая. Маленькое жалованье гарантировало их абсолютную преданность. Они стали осуществлять самый примитивный самосуд. Их вооружение — револьверы, ножи, мачете, цепи, резиновые трубки, набитые свинцом, бейсбольные биты; один из них носит цепь открыто. Они превратились в отряд смерти, который не признает никаких законов. Полиция не вмешивается. Считается, что их присутствие на улицах фавел уменьшило преступность, которая до этого никак не контролировалась.