Ночной холод
Шрифт:
– Но это не так ужасно, как ты думаешь...
– Закрой рот, Вик, – пробормотала я. – Сейчас я просто не хочу этого слышать.
Вик смотрел на меня ещё какое-то время, а потом медленно закрыл глаз. Я даже не потрудилась поднять голову и заговорить с Никой. Она мне не ответит. Не здесь, не сейчас. Да и вообще, говорить совсем не хотелось. Пока нет. Как раз тогда, когда я думала, что знаю всё, что только можно знать о своей семье, вновь всплывает что-то новенькое. Сколько тайн я ещё смогу вынести, прежде чем начну кричать и не остановлюсь...
Позади меня по полу прошаркали ботинки. Я резко повернула голову и потянулась за Виком, готовая вытащить меч из ножен, чтобы защитить себя от Жнеца, который, без сомнений, подкрадывался ко мне. Только тянувшись за мечом, я уже мысленно проклинала себя. Глупая, глупая, глупая Гвен! Аякс ведь сказал держаться всем вместе.
А я снова, как полная идиотка, сбежала одна, а какой-то Жнец не упустит свой шанс убить меня, скорее всего это та самая таинственная фигура, которую я уже заметила раньше у книжных полок...
Я заморгала, и рука просто замерла в воздухе – потому что галерея была пустой. Мой взгляд метался то вправо, то влево, вверх, затем вниз, но всё оставалось по-прежнему. Из тени не выскочил никакой Жнец. Медленно опустив руку, я основательно огляделась, напряжённо разглядывая деревянные балки, камни и статуи, но никого не было. И всё же меня чувствовала, что за мной кто-то наблюдает – настоящий, живой человек, а не статуи, чьи головы были повёрнуты в мою сторону.
Развернувшись, прижалась спиной к ногам Ники, на тот случай, если Жнецы всё-таки появятся, убедилась, что Вик лежит в пределах досягаемости. Только после этого углубилась обратно в свои размышления. Просидев еще около пяти минут у статуи, снова услышала шаги. Я напряглась: незнакомец даже не пытался скрыть своё присутствие. Завернув за угол, фигура появилась в поле моего зрения, на мгновение замешкалась, затем выпрямила плечи, подошла ко мне и опустилась рядом на пол.
– Так и думала, что найду тебя здесь, – призналась Рори.
– Поздравляю, Шерлок Холмс, – пробормотала я.
– Твоя богиня, да? – поинтересовалась она, оглянувшись на статую.
– Да.
Несколько минут между нами царило молчание. В этот момент я предпочла бы вообще больше не говорить с Рори. Но достаточно быстро у меня появились вопросы, и я не смогла удержаться – мне хотелось услышать ответы. Хотелось знать даже последнюю, самую уродливую деталь этой тёмной, грязной, семейной тайны, которая внезапно стала известна всем – в частности и мне.
– Ты могла бы мне просто рассказать, – сказала я в конце концов почти срывающимся голосом.
Она поморщилась.
– Знаю. И мне очень жаль. Только... знаешь, это больно? Это чертовски больно.
Я не знала, всё же мне понадобилось время, чтобы набраться смелости и задать вопрос:
– Что произошло?
Она пожала плечами.
– Я не знаю. Точно не знаю. В один день я обычная первокурсница Мифакадемии, занята уроками, профессорами и другими делами. А на следующий день мои родители мертвы. Потом выясняется, что родители оказываются Жнецами и что они только что пытались выкрасть из библиотеки несколько артефактов, но Ковингтон успел поймать их. И вместо того, чтобы сдаться, они попытались пробиваться к выходу с боем – убили при этом несколько студентов – только после Ковингтону удалось покончить с ними.
Вот, значит, почему ей не нравился библиотекарь – он убил её родителей. Конечно, хоть они и были Жнецами, он таки ответственен за их смерть.
Рори сделала глубокий вздох и рассказала свою историю до конца:
– И будто этого было недостаточно. Еще я выяснила, что родители в тайне были Жнецами уже много лет. А остальное... что ж, остальное ты видела в столовой.
– Мне жаль, – сказала я. – Это ужасно.
Она снова пожала плечами. Видимо хотела сделать вид, что ей всё равно; словно это не причиняло боль.
– Странность в том, что родители постоянно говорили, как важно для меня научится сражаться. Быть хорошим спартанцем, чтобы я могла защитить других от Жнецов. А потом выясняется, что они сами Жнецы. И не просто какие-то – а худшие из худших.
– Мне очень жаль, – повторила я. Я просто не знала, что ещё сказать. Ни одно слово в мире не сможет ничего исправить. Не для неё – и не для меня.
Рори горько рассмеялась.
– А знаешь, что самое сумасшедшее? Я по-прежнему люблю их.
Они мои родители – и Жнецы, но я всё равно люблю их. Я желаю, чтобы они были рядом, а не лежали мёртвыми в могиле. Кем же это меня делает?
– Ты девушка, – ответила я. – Просто нормальная девушка.
Рори потянула за болтающуюся нитку на своих джинсах. Она не смотрела мне в глаза. Если бы я не была уверена, что она сбежит, то положила бы свою руку на её и воспользовалась психометрией, чтобы показать, что она не единственная, кого обманули Жнецы и причинили боль.
– А мой папа? – в конце концов спросила я. – Что ты знаешь о нём?
Она колебалась.
– Не много. Только то, что рассказывал мой отец – Тизон. По-видимому, между ними произошла серьезная ссора по молодости, и твой отец исчез. Мой же никогда и ничего больше о нём не слышал, но казался всё время опечаленным из-за того, что потерял брата.
Полагаю, за этой историей скрывается гораздо больше. Нужно будет расспросить бабушку Фрост.
– Мой папа... Жнец, – слова даже на вкус были холодными и горькими. – Это кажется просто невозможным. Такое ощущение, что это нереально.
Рори снова рассмеялась, но смех не был счастливым.
– Да, точно.
– Но твоя тётя кажется приятной. Она не Жнец. И ты тоже.
Рори продолжала дёргать за болтающуюся нитку.
– Да, Рейчел классная. Она тоже не знала, что оба Жнецы. Ничего не подозревала, как и я. Но потом выяснилось, что они попытались украсть артефакты и убили студентов.
– А теперь остальные заставляют тебя платить – они ненавидят тебя из-за этого.
Она пожала плечами.
– Я справляюсь. Я ведь спартанка.
Её слова заставили меня рассмеяться.
– Я знакома с одним спартанцем, который сказал бы то же самое, если бы был здесь. Его зовут Логан.
Рори разглядывала меня.
– И почему же его здесь нет? Почему он не принадлежит к обожающей тебя свите?
– Это сложно.
Она фыркнула.
– А разве не всегда так?
– Ты и понятия не имеешь.