Ночной огонь
Шрифт:
Ариель посмотрела о сторону длинного коридора: почти в конце, справа — ее бывшая спальня, смежная с комнатой Пейсли. Она вынудила себя медленно направиться по коридору, не глядя по сторонам, останавливаясь и прислушиваясь через каждые несколько шагов.
Ничего.
Она потихоньку открыла дверь в спальню и переступила порог. Здесь тоже чехлы на мебели. Комната выглядела призрачной и почему-то пугающей. Но будь с ней Берк, Ариель нисколько не боялась бы. И, осознав это, она рассердилась на себя. В конце концов, она не слабая беспомощная дурочка!
Только во сне? Здесь реальность, причем опасная реальность.
— Прекрати!
Звук ее голоса, на этот раз чрезмерно высокий и пронзительный, заставил ее улыбнуться.
— Здесь совсем нет ничего страшного. Неужели не видишь, жалкая трусиха?
Ариель быстро подошла к смежной двери, распахнула ее, стараясь произвести как можно больше шума. и заглянула в спальню Пейсли. Удушливый холод, причудливые тени на полу и стенах, зловещий полумрак.
Ариель снова услыхала странный шум:
— Это всего-навсего мыши, идиотка! Она вошла в комнату, стараясь не обращать внимания на бешено колотившееся сердце. Боже, эта комната! Такой страх, такие безнадежность и боль, испытанные здесь. Но виновата не комната. Он, только он, воплощенное зло.
Ариель взглянула в сторону камина и увидела что-то… нет, кто-то был там, слегка колеблющийся силуэт в прозрачных, широких одеждах.
— Кто здесь? — тоненьким от ужаса голосом пролепетала она. — Кто вы? Кто это?
Фигура шевельнулась.
Ариель ничего не смогла с собой поделать. Руки взлетели сами собой, пытаясь отогнать призрак. Из горла вырвался истерический вопль.
Привидение ринулось к ней, и Ариель повернулась, пытаясь проскользнуть через смежную дверь и убежать. Но чьи-то пальцы сомкнулись на предплечье, и Ариель снова взвизгнула, пытаясь разглядеть нападающего.
Но прежде, чем она успела поднять глаза, что-то холодное и твердое ударило ее по голове. Перед глазами замелькали ослепительно-белые искры, и потом… небытие.
Ариель, теряя сознание, медленно повалилась на пол.
Они не нашли ни Ганнибала, ни его дам, но все были в превосходном настроении. Даже Джордж Керлью, обычно самый сдержанный и спокойный из людей, хохотал, слушая одну из знаменитых историй Джошуа о приключениях его и Берка в Португалии. Старый солдат безбожно мешал правду с вымыслом, хотя клялся при этом, что все рассказанное им — истина чистейшей воды.
— Говорю же вам, все так и было, — объявил он, оглядывая завороженную публику, перед тем как произнести заключительную фразу, — козел укусил его. Прямо в зад. В левую ягодицу.
Все еще ухмыляясь, Берк подъехал к конюшне.
— Не повезло, — пожаловался он конюхам. — Немного отдохнем и опять отправимся на поиски.
— По-моему, не стоит беспокоиться, — отозвался Джошуа. — К этому часу кто-нибудь наверняка изловил проклятых тварей и сунул в горшок с супом Джордж снова громко, непочтительно захохотал.
— Разотри хорошенько Эша, — велел Берк Харри, новому конюху, молодому парнишке с широкой щелью между передними зубами.
— Милорд!
— Что,
— Нет, это насчет мисс Ариель.
— Что с ней? — мгновенно насторожился Берк.
— Она еще не вернулась. Отправилась поискать Ганнибала, совсем одна, вот уже два часа прошло, а ее все нет, и я что-то беспокоюсь.
— Говоришь, совсем одна?
— Да, и когда я хотел поехать с ней, сказала, мол, никому она теперь ни за пенни не нужна и не хочет больше быть узницей.
«О Боже, — подумал Берк, — О пожалуйста, милосердный Боже, нет, только не это!»
Но вслух сказал как можно спокойнее:
— Два часа? Должно быть, она просто потеряла представление о времени. Мы не будем волноваться, пока…
Он неожиданно замолчал и громко выругался:
— Оседлай Хана, Джорди. Эш слишком устал и вспотел. Десять минут спустя Берк, Джорди, Джордж и Джошуа уже мчались на восток.
— Ты уверен, Джорди? — в сотый раз спросил Берк.
— Она направилась на восток, милорд, — стоял на своем Джорди.
В ноздри бил невыносимый запах. Что-то сгнившее, липко-протухшее, разлагающееся. Ариель задохнулась, с трудом подавляя рвотную судорогу, но вонь еще усилилась. Ариель открыла глаза, пытаясь понять, где находится. Она лежала на холодном жестком полу. Руки связаны за спиной, ноги чем-то замотаны. Ариель повернула голову, поморщившись от пульсирующей боли за левым ухом, и едва удержалась от вопля — на столе лежал Ганнибал с перерезанным горлом, длинная шея свисала с края стола. Кровь капала медленно, равномерно, и рядом с головой Ариель уже натекла маленькая лужица.
Ариель застонала и попыталась отодвинуться.
— Ш-ш-ш, дитя мое. Все хорошо. Доркас здесь. Тебе ничего не грозит.
Доркас.
Ариель не шевельнулась. Душу затопил страх, настолько глубокий, такой парализующий, что она не могла говорить. Доркас стояла на коленях рядом с ней, гладя Ариель по волосам.
— Доркас. — прошептала она. — Ты жива. Я так волновалась за тебя.
— Знаю, знаю, дитя мое. Со мной все в порядке. И с тобой тоже.
Старуха мерно раскачивалась над ней. Ариель заметила, что горничная выглядит, как ужасная старая ведьма из детских сказок — грязные, спутанные волосы, жирная, запачканная едой и кровью одежда, омерзительная вонь исходит от давно немытого тела. Пустые бессмысленные глаза. Глаза безумной.
«Я должна попробовать уговорить ее», — подумала Ариель, хо1Н полна безнадежности окатила ее. Пытаться образумить сумасшедшую? Доркас связала ее и приволокла на кухню. Повсюду разбросаны ножи. Ганнибал зарезан. Доркас убьет ее, совсем как гусака, и так же быстро.
— Доркас, не можешь ли ты развязать меня?
— Развяжу, только очень боюсь его. Он снова изобьет меня.
Старуха поднялась, осторожно, исподлобья озираясь.
— Посмотрю, здесь ли он, — прошептала она и осторожно ступая, шаркающими шагам вышла из кухни.