Ночной огонь
Шрифт:
Джаро объяснил функции нескольких других механизмов.
Гарлет обратил внимание на верстак: «А это что? Какие-то странные штуки».
«Это ручные инструменты. Вот трубный ключ, им захватывают и свинчивают трубы. Там, на стене, висит форматор. Лапчатая железная палка — просто-напросто монтировка. Вот стамески и зубила, с лезвиями из синтетического материала, горголия. Они никогда не затупляются».
«А это что, вон там?»
«Прибор для измерения механических напряжений».
Гарлет с подозрением уставился на брата: «Откуда ты все это знаешь?»
«Я несколько лет работал в ремонтной мастерской на космодроме Танета».
«Неважно. Хочешь присесть? Я хочу сообщить тебе о моих планах».
Джаро прислонился к верстаку: «Говори, но покороче — нам нужно
«Я сразу перейду к делу. Мои планы бесповоротны, в связи с чем, пожалуйста, не предлагай никаких изменений, — Гарлет говорил спокойно, тоном преподавателя, разъясняющего прописные истины. — Идеи, о которых ты услышишь — не пустые измышления. Их логика проистекает из неоспоримых первичных истин и позволяет безошибочно определять объединяющую силу, управляющую всеми событиями во Вселенной. Я говорю, разумеется, о равновесии. Любая система, лишенная равновесия, рушится. Законами динамического равновесия — то есть справедливости — регулируются все события и явления, большие и малые, близкие и далекие. Эти законы применимы в отношении любого отдельно взятого этапа существования».
«Да-да, очень любопытно, — сказал Джаро. — Через некоторое время мы снова обсудим этот вопрос, а теперь пора возвращаться в Карлеон».
«Подожди!» — поднял руку Гарлет. Он стоял, сурово выпрямившись и расправив плечи, его глубоко запавшие глаза горели, на бледных щеках проступили розоватые пятна: «Обсуждаемый принцип имеет непосредственное практическое применение. Он применим в отношении системы, включающей меня и тебя. Многие годы равновесие было нарушено, и теперь система находится в неустойчивом состоянии».
«Здесь не время и не место рассуждать о диалектике, — возразил Джаро. — В любом случае, твои идеи отражают твои личные представления, а не мои. Они не имеют никакого отношения к устройству Вселенной или к универсальному принципу справедливости. Повторяю, сейчас у нас нет времени спорить на эту тему. Пойдем отсюда — меня уже тошнит от этого запаха».
Глаза Гарлета пылали: «Молчи! Слушай внимательно! Существует неравновесие: такова предпосылка. Необходимо развить эту идею. Ты меня слышишь?»
«Да-да, развивай свою идею».
Гарлет принялся расхаживать взад и вперед по мастерской: «В начале начал Джаро и Гарлет были едины, существовало равновесие. Затем возник раскол, все изменилось. Жалость и стыд раздавлены, сокрушены неумолимой пятой! Джаро повелевал единственным, преобладающим «я». Несчастный Гарлет превратился в комок, сжавшийся в темноте, у него не осталось даже местоимения, чтобы отождествить себя. Он превратился в ничто: в едва мыслящую протоплазму, в порождение мрачных подземелий, в существо, способное лишь сознавать, что оно почему-то еще живет. Так проходили годы. С медлительностью ползущего ледника порождение мрака развивалось. Гричкин Шим скучал и болтал беспрестанно; протоплазма усваивала идеи и возможности их передачи. Шим назвал имя существа и упомянул некоторые подробности его происхождения — Шим любил хвалиться своими познаниями. Он говорил обо всем на свете — о том, что действительно понимал, и о том, о чем не имел никакого представления. Благодаря Шиму Гарлет узнал, что такое голод и жажда, что такое злобная, мучительная месть. От Олега он узнал, что такое страх и боль. Из внутренней искры возгорелся разум. Ты и я, мы сделаны из одного теста, между нами существовал резонанс. Я научился наблюдать из мрака! Я понял, что такое неутолимая тоска, я проникся алчностью, ощущая твою радость, твое пресыщение удовольствиями жизни. В тоске и в отчаянии я звал тебя, но ты только крепче держался за свои преимущества и отталкивал непрошеного двойника.
В конце концов судьба мне улыбнулась — внезапно наступила эпоха возмездия. Мы останемся в Ромарте; ты обязан стоически смириться с этим планом, хотя с этих пор тебе придется подчинить свои радости моим. Прежде всего нам нужно привлечь симпатию обворожительных красоток, в изобилии гуляющих по улицам».
Джаро горько рассмеялся: «Гарлет, посмотри в лицо действительности! Твои представления нелепы. Мы покинем Ромарт сегодня после полудня. Тебе придется привыкнуть к этой мысли».
«Нет! Ты неправ! Ты останешься здесь, со мной. Почему? Потому что для восстановления справедливости необходимо равновесие! Я имею право на утешение! Для восстановления равновесия тебе, может быть, придется даже провести время в темнице, чтобы доказать искренность твоего раскаяния. А я возьму на себя роль Шима — это меня несказанно порадует, и мы будем продолжать в том же духе, пока не согласимся с тем, что равновесие восстановлено».
Джаро слушал с испугом. Гарлета не обязательно следовало считать сумасшедшим: согласно принципам его собственной Вселенной он был даже по-своему мудр, но за пределами четвертого подземного этажа и кромешного мрака тщательно разработанные им принципы, отточенные им умственные навыки были бесполезны. Хуже, чем бесполезны — опасны для окружающих.
Джаро спокойно и тихо произнес: «Гарлет, поверь мне — это чистая правда — я никогда не причинял тебе зла и не могу нести ответственность за то, в чем я совершенно не виноват. Я помогу тебе в той мере, в какой это возможно — но прежде всего пойми, что я не останусь с тобой в Ромарте. Я хочу, чтобы ты уехал с нами — может быть, на Галлингейл — там ты сможешь начать новую жизнь».
Гарлет самодовольно смеялся: «Пора! Посоветуйся с яхами! У тебя есть выбор — точнее говоря, раздвоение путей судьбы! Теперь, сию минуту, ты обязан сделать выбор: подчинишься ли ты моей воле или снова попытаешься мне препятствовать? Если ты решил мне препятствовать, это твое последнее решение — мое терпение истощилось!»
«Гарлет! Опомнись!»
«Пришло время принять решение. Явился важнейший яха из всех. Так что же — какой путь ты изберешь? Налево или направо? Да или нет? Жизнь или смерть?»
Гарлет напряженно следил за братом. Через некоторое время он воскликнул: «Решение принято, терпению конец! Ты выбрал смерть — быть посему!»
Величественный и серьезный, Гарлет подошел к верстаку и взял монтировку; взвесив металлический лом и проведя по нему рукой, он удовлетворенно кивнул, словно говоря: «Да, это подойдет как нельзя лучше!» После этого он повернулся к Джаро — тот направил на него лучемет.
«У меня в руке мощный лучемет, — сказал Джаро. — Во мгновение ока он может превратить тебя в трескучее облако пепла».
«Конечно, — согласился Гарлет. — Но я запрещаю тебе пользоваться оружием. Отдай его мне!» Гарлет шагнул вперед, протянув руку.
Джаро отступил, думая: «Может быть, мне удастся с ним справиться, не применяя оружие, даже если он станет драться ломом — надеюсь, мне не придется его убивать». Джаро засунул лучемет за пояс: «Гарлет, положи лом на место, и давай уйдем отсюда».
«Нет. Я останусь тут. Внизу ходят гричкины — они будут приносить мне холодную кашу и вяленую рыбу». Гарлет снова приблизился к Джаро, готовый нанести удар. Джаро собирался уклониться, схватить Гарлета за руку и выкрутить лом. Гарлет расплылся в улыбке: «Я вижу, что у тебя на уме!» Продолжая держать лом правой рукой, левой он схватил измеритель механических напряжений и швырнул его брату в лицо. Металлический корпус ударил Джаро в нос, на мгновение оглушив его и заставив слегка потерять равновесие. Гарлет величественно размахнулся и нанес удар — Джаро отшатнулся, и лом обрушился ему на плечо, а не на голову. Джаро отбежал назад на несколько шагов, пытаясь удержаться на ногах, и повалился на спину в дверном проеме, стукнувшись головой о металлическую сетку балкона. Гарлет подошел к двери и встал над Джаро, расставив ноги, как статуя мстительного колосса. Он неторопливо занес лом; Джаро судорожно пытался вытащить из-за пояса лучемет — Гарлет пинком выбил оружие у него из руки. Лучемет упал на сетчатый металл балкона. Монтировка снова поднялась и опустилась с такой силой, что у Гарлета выпучились глаза от напряжения. Джаро лихорадочно откатился в сторону — лом звонко ударился о твердую металлическую сетку и выскочил из руки Гарлета. Джаро пытался достать лучемет правой рукой; его левая рука не двигалась — плечо было сломано. Громко шипя сквозь зубы, Гарлет бросился вперед и с воплем вырвал лучемет из пальцев уже схватившего его брата.