Ночной огонь
Шрифт:
«Общество без ритуалов подобно музыке, исполняемой одним пальцем на одной струне» — провозгласил в своем монументальном труде «ЖИЗНЬ» барон Бодиссей Невыразимый. Барон указал также на следующее обстоятельство: «Каждый раз, когда человеческие существа объединяются в стремлении к какой-либо общей цели (то есть формируют общество), каждый участник группы в конечном счете занимает то или иное положение, приобретая тот или иной статус. Любая социальная иерархия, однако, допускает, в той или иной степени, перемещение с одного уровня на другой».
В Танете на планете Галлингейл стремление к приобретению статуса стало преобладающим общественным стимулом. Уровни социальной иерархии — «ступени» — точно определялись и удостоверялись принадлежностью к клубам, занимавшим различные ступени и
Свойство, благодаря которому человек взбирался по общественной лестнице — «весомость» — не поддается простому определению. В числе важнейших компонентов весомости, однако, можно назвать агрессивное стремление к преобладанию над другими в сочетании с умением вести себя учтиво и любезно, а также финансовое благополучие и «ману», то есть личное обаяние, способность располагать к себе и оказывать влияние на других. Каждый был арбитром социального статуса, каждая пара глаз подмечала неподобающее поведение, каждая пара ушей слышала все, чего не следовало говорить. Мимолетный промах, бестактное замечание, даже рассеянный взгляд могли свести на нет месяцы ревностных усилий. Претензии на незаслуженную репутацию встречали мгновенный отпор. Выскочку преследовало удивленно-насмешливое презрение, его могли даже заклеймить как «проныру». [5]
5
«Пронырами» на Галлингейле называли (как правило, за спиной) тех, кто пытался снискать расположение представителей вышестоящего класса или втереться в элитные круги, не располагая достаточной весомостью.
Хильера и Альтею Фатов, несмотря на то, что они пользовались уважением в Танетском институте, считали «профанами» — для них были непостижимы радости приращения «весомости» и мучительные переживания, связанные с невозможностью проникнуть за закрытые двери. [6]
2
Фаты жили в семи километрах к северу от Танета в усадьбе «Приют Сильфид» — старом фермерском доме беспорядочной планировки, окруженном пятьюстами акрами необработанной земли. Дед Альтеи когда-то занимался здесь экспериментальным садоводством, но теперь ее владения считались дикой местностью: к ним относились пара лесистых холмов, речка, пастбище между холмами, заливной луг у речки и небольшой участок густого леса. Если от садоводческих экспериментов и остались какие-то следы, они давно скрылись под лесной подстилкой.
6
На Галлингейле приобретение статуса становилось волнующим, а нередко и отчаянным предприятием. Тех, кто отказывался участвовать в социальном состязании, называли «профанами»; профаны не пользовались всеобщим уважением, даже если заслуживали высокую профессиональную репутацию. Статус человека определялся престижем его клуба и «весомостью» — присущей ему способностью к динамичному, порывистому продвижению вверх, в чем-то сходной с концепцией «маны».
Джаро отвели комнаты с высокими потолками на верхнем этаже старого дома. Прошлое переставало тревожить его. Хильер и Альтея нежно привязались к нему и проявляли терпимость — трудно представить себе лучших родителей. В свою очередь, Джаро наполнял их сердца гордостью и ощущением выполненного долга. Через некоторое время они уже не могли представить себе жизнь без него. Их снедало беспокойство: был ли Джаро по-настоящему счастлив в Приюте Сильфид?
Тем временем, Джаро отличался необщительностью, что тревожило его приемных родителей, но в конечном счете они стали объяснять это свойство характера пугающими впечатлениями раннего детства. Они опасались задавать вопросы, не желая вторгаться в его внутренний мир, хотя от природы Джаро не был скрытен и ответил бы, если бы его спрашивали.
Предположение Фатов соответствовало действительности. Склонность Джаро к молчаливому уединению объяснялась его прошлым. Как предсказывал доктор Уэйниш, разрозненные обрывки мнемонических узлов время от времени соединялись, прослеживая прежние связи и формируя образы, растворявшиеся прежде, чем Джаро успевал сосредоточить на них внимание. Самыми яркими из этих впечатлений были две картины, проникнутые напряженными, несовместимыми эмоциями. Та или иная сцена нередко появлялась перед его внутренним взором, когда он уставал и находился в состоянии прострации или полудремы.
Первое — по-видимому, самое раннее — воспоминание вызывало у Джаро сладостно щемящую тоску, заставлявшую слезы наворачиваться на глаза. Ему чудилось, что он смотрит на прекрасный сад, серебристо-черный в лучах двух бледных лун. Иногда эта картина сопровождалась нервным содроганием, словно его сознание вытеснялось чьей-то посторонней волей, словно он становился кем-то другим. Как это могло быть? Ведь это он, Джаро, стоял у низкой мраморной балюстрады и смотрел на озаренный лунами сад, за которым начинался высокий темный лес!
В мимолетном воспоминании больше ничего не было — оно напоминало сон, но сразу наполняло Джаро тоской по какому-то месту, затерянному навсегда. Трагическая красота ночного сада внушала необычное безымянное ощущение осквернения чего-то невинного и великолепного — настолько сильное, что ему становилось трудно дышать от скорби, от жалости и боли, вызванных утратой былого единства с миром.
Второй образ, ярче и мощнее первого, неизменно погружал Джаро в смятение ужаса. Мрачный сухопарый силуэт выделялся на фоне еще не потухшего сумеречного неба, в шляпе с низкой тульей и жесткими полями, в строгом черном сюртуке, напоминавшем о власти, о какой-то официальной должности. Незнакомец стоял, слегка расставив ноги и задумчиво глядя вдаль. Когда он оглядывался, чтобы устремить взор на Джаро, в его глазах, казалось, мерцали маленькие четырехконечные звезды.
Шло время, и образы стали возвращаться все реже. Джаро приобретал уверенность в себе — приступы замкнутости проходили быстрее, и в конечном счете он от них избавился. Джаро стал таким сыном, о каком могли только мечтать Фаты, отличаясь от большинства других детей, пожалуй, только аккуратностью, вежливостью, добросовестностью и предрасположением к тихим упорядоченным занятиям.
Так продолжалось безмятежное детство, и Джаро не хотел, чтобы оно кончалось. Однажды Джаро почувствовал нечто, чего никогда раньше не замечал: ощущение тревожного бремени на краю сознания, будто напоминавшее о чем-то важном, но забытом. Ощущение это прошло, но вызванная им подавленность осталась, и Джаро не мог найти ей объяснения. Через две недели, уже после того, как Джаро отправился спать, ощущение вернулось, сопровождаемое почти неразличимым звуком, напоминавшим бормотание или далекие раскаты грома. Джаро лежал, глядя в темноту — мышцы его напряглись от близости чего-то зловещего, по всему телу пробегала нервная дрожь. Через минуту звук пропал, и Джаро расслабился, не понимая, что с ним происходит.
Настало лето. Однажды вечером, когда Фаты уехали — в Институте проводился какой-то семинар — Джаро снова уловил этот звук. Отложив книгу, он прислушался. Казалось, откуда-то издалека доносился низкий человеческий голос, полный скорби и боли. Голос бормотал что-то нечленораздельное.
Сначала Джаро был скорее озадачен, нежели встревожен — но звуки становились все отчетливее, все отчаяннее. Может быть, так просачивалась мертвая память, таковы были последствия каких-то злодеяний, о которых ему посчастливилось забыть? По меньшей мере, такая гипотеза была не хуже любой другой. Джаро решил относиться к странным слуховым галлюцинациям настолько безразлично, насколько это было возможно; через некоторое время звуки исчезали и сменялись тишиной.
Джаро пребывал в замешательстве. Без всякой уверенности он пытался убедить себя в том, что голос у него в голове был не более чем несущественной неприятностью; рано или поздно все это должно было пройти, улетучиться, забыться.
К сожалению, проблема не исчезала. Время от времени Джаро продолжал слышать низкие горестные причитания. Они становились то четкими, то смутными, словно раздавались то вблизи, то издалека. Все это было совершенно непонятно, и вскоре Джаро отказался от попыток анализировать происходящее.