Ночной Охотник
Шрифт:
По сути, теперь у меня три цели. Поговорить со Старцем-висельником, обменяться информацией с девицей-оборотнем, и... я поднял взгляд, туда, где лишь густая непроглядная тьма, в которой скрывался исполинский свод этого чудовищного грота, что смог уместить в себя целый город.
Маг с невольничьего рынка, тот самый, который «уже встречал» таких, как я, и девушка Рита.
Но как выбраться наверх? Туда, куда путь Ночному народу навеки заказан?..
Я покачал головой и решительно сжал кулаки.
Справлюсь!
2
Мой кулак трижды ударил в хлипкую дверь лачуги Старца-висельника. Изнутри загудело, но я решительно ударил еще раз. Пенсионер все-таки, надо говорить громче и четче, а стучать так вообще, как из пушки.
Долго ничего не происходило, я даже развернулся спиной и от души приложил пяткой, чуть не выломав дверь. Наконец, в глубине заскреблось, послышались шаркающие шаги и бормотание. Лязгнул засов, дверь провернулась на петлях. Дохнуло старостью и прелыми травами.
– Чего тебе, Дарк?
Старик, конечно, сутулился, изо всех изображая дряхлость, но взгляд его был острым и внимательным.
– Прости, отче, - заговорил я, тщательно припоминая хотя бы малые подробности этикета средневековья.
– Поговорить надобно, сил нету - алчу... или алкаю... в общем, жажду знаний.
Старик усмехнулся, посторонился, пропуская. Я вошел, услышал едкое:
– Значит, вначале ты совершаешь действие, а потом уже просишь знаний? Характер, достойный героя, но не мудреца. Даже не знаю, что лучше.
Я обернулся на середине комнаты, взглянул пытливо: о на то ли намекает? Старец напомнил:
– Мне многое ведомо, да. И твои приключения с ищейками Темного короля - не исключение. Ну и как ваш поход с Раулем? Удался?
Я хотел кивнуть, так быстро спросили, но успел сдержаться. Вовремя вспомнилось предостережение Капитана нищих, чтобы про рейд никому ни слова.
– Какой поход?
– сделав честные глаза, спросил я.
Захлопнув дверь и заперев ее на засов, Старец-висельник обернулся. Окинул меня долгим взглядом с ног до головы. Сказал одобрительно:
– Ты быстро учишься, юноша. И успел ступить на четвертую ступень. Похвально, но...
– Но?
– Впереди длинный путь. И мне хотелось бы задать тебе один вопрос: знаешь ли ты, какой из восьми ветров тебе милее, какой станет помогать, подталкивая в спину, а какой, наоборот, ударит в лицо, стремясь засыпать глаза песком и пылью?
Ну да, средневековье во всей красе: романтика художественных фраз и двусмысленностей. Практически не раздумывая, ответил в том же духе:
– О направлении пусть боги задумываются, они судьбу готовят. А остальное, что зависит от меня, надеюсь, будет совершаться по чести.
Старик покивал с улыбкой, я возгордился, что ответил верно. Однако тут же был возвращен на место. Взгляд Старца выморозил лед. Он произнес тем спокойным тоном, в каком слышатся извержения вулканов и содрогание тверди:
– Ты знаешь правильные слова, Дарк, хотя зовешь себя новичком, да таким и являешься внешне. Но только внешне.
Что-то вдруг случилось. Голос старика исказился, будто эффектом Допплера. Комната подернулась рябью. Я ощутил странное, какой-то наркотический трип, словно моя плоть вдруг медленно начала становиться прозрачной.
Голос старика звучал негромко, однако теперь в нем звенела сталь, в голосе ощущалась власть.
– Ты не такой, как другие новички, Дарк. У женщин Ночного народа давно не рождаются дети, да и слишком ты развит для ребенка, не находишь? Кто же ты?
«Прозрачность» становилась глубже, я ощутил, что повеяло холодом, пронизывающим насквозь. Этот холод, будто ледяные руки, пронизывал плоть, властно перебирая внутренние органы, брезгливо отбрасывая лишнее, словно кто-то рылся в сундуке со всяким старьем, сотню лет назад отправленным на чердак.
– Ты прибыл к нам в странное время, тот, кто называет себя сыном Ночного народа, но ничего не ведает о нем. Кто-о-о ты-ы-ы?..
Масляная расплывчатость пульсировала, то нагоняя тьмы, то вдруг резала глаза предельной резкостью. Ледяные пальцы коснулись сердца, оно застыло в ужасе, перестало биться. Я распахнул рот для предсмертного крика, но ощутил, как мышцы вымораживает космический холод.
– Не чувствую магии оборотней... Значит, ты и вправду живой... ты наш... ты плоть от плоти этого мира, но за твоей душой - я чувствую!
– прячется другая...
Цепкая хватка разжалась, сердце сократилось в пульсации, с острой болью перекачивая загустевшую и остывшую кровь. А длинные ледяные пальцы, будто болотные змеи, скользнули под кожей к шее, влезли в голову и жадными сосущими ртами пиявок вцепились в мозг! Я задрожал всем телом!
– Чужие лица... многие жизни... воспоминания ли? Фантазии ли это? Или почерпнутые знания из книг?..
– Старец-висельник задумчиво бормотал себе под нос, с филигранностью патологоанатома раскурочивая мою душу. Ледяных игл прибавилось.
– Много непонятного... слишком много...
Моя «прозрачность» стала максимальной! Меня будто раздели догола и выставили на всеобщее обозрение на многолюдной площади! И это негативное чувство внезапно придало сил!
Я напрягся, чувствуя, как лицо перекашивает от напряжения. Иглы отпрянули, по ледяным пальцам ударило, они чуть отступили. Пульсация окружающего мира практически сошла на нет. Теперь я видел светящиеся удивлением глаза Старца-висельника.
– Кто ты, Дарк?
– повторил он в тревоге, устало опуская руки.
Холод уходил, отступал, как разочарованный пес, которому не хватило жратвы. Сердце, оживая, забилось часто-часто.