Ночной патруль
Шрифт:
Демин кивнул головой на экран, где снова появилась фотография внука людоеда.
— А этот что сотворил?
— С Зыбиным и Серегиным изнасиловали одну девчонку, — пояснил Паша.
— Да какую там девчонку, на этой девчонке пробу ставить негде! — возмутился Колодников. — И заявление она потом забрала.
— Ну, как бы там ни было, а факт есть, — возразил Зудов. — Потом они же втроем грабанули кого-то по мелочам. Пока идут по условнику, но рано или поздно докатятся до зоны. Он живет на Псковской, вон, — он ткнул в сторону Беляшкина, — у Николая на участке.
В это время где-то в коридоре послышался шум, возбужденные, до крика, голоса.
— Что там еще такое? — недовольно нахмурился Колодников, выходя в коридор. Вслед за ним направился и Демин. В фойе перед окном дежурной части воевали трое: рослый, обширный в плечах мужик лет пятидесяти, женщина, с кондукторской сумкой на животе, и высокий, худощавый парень лет двадцати. Он очень активно рвался из рук обоих своих противников, но шофер, а Колодников сразу почему-то понял, что это именно шофер, явно обладал незаурядной силой. На пороге дежурной части стоял дежурный, капитан Фортуна, и, сунув руки в карманы брюк и подняв брови домиком, наблюдал за всем происходящим.
— Так, что тут происходит? — строго спросил Колодников.
— Вот, эта скотина, — шофер, обернувшись к нему распаренным лицом, — не платит за проезд, да еще и обзывается, хулиганит!
Колодников поморщился, но тут заговорила кондуктор.
— У нас ведь автобус платный, без льгот, а этот только сегодня за день проехал, два раза не заплатив. Подъезжаем мы к конечной, и тут снова он заходит. Мы его ссаживать, он ни в какую. До драки дело дошло.
— И что вы хотите от нас? — спросил Колодников.
— Как что?! — Возмутилась кондуктор. — Арестуйте его! Дайте пятнадцать суток.
— Да что ты говоришь?! А почему не пожизненно? — Демин выступил вперед. — Может и мне тогда сесть на пятнадцать суток? Забыла, как ты меня высадила вчера из автобуса?
— У нас нет льгот, — нервно заявила женщина, но глаза ее при этом забегали, — мы что, виноваты, что начальство нам приказало вас, милиционеров, не возить?
— Вот так, как две остановки проехать, так идите нахер, а как прижмет, так бегут к нам: «Защитите»!
Шофер и кондуктор замолкли, а Демин повернулся в сторону наглого «зайца».
— Это кто у нас тут? Куликов? Что, денег на наркоту не хватило, если за проезд уже не платишь?
— Да я не колюсь! — возмутился тот. — Это брат мой кололся, а мне это за падло. Я, лучше вмажу, чем эту херню вколю.
— Ну, ладно, — Колодников покосился в сторону кондукторши, — закроем мы его на сутки. Фортуна, отбери показания, и оформи там протокол за мелкое хулиганство.
— Да че, я там ничего не делал, это они просто взъелись на меня!.. — пробовал возмутиться тот, но Фортуна быстро затолкнул его в дежурку, заставил вывернуть карманы, и уже через пять минут парень с мощным унынием на лице сидел за решеткой обезьянника.
Демин и Колодников вернулись в кабинет, за время их отсутствия там ничего не изменилось. Павел методично заталкивал в сканер очередную фотографию, и терпеливо ждал, когда она проявится на экране.
— А почему она "Пилорама"? — спросил Беляшкин, ткнув пальцем в очередную фотографию довольно миловидной девушки.
— Где? — вмешался Демин. — А, эта! Да, точно, Нинка Половинкина, кличка «Пилорама». Одна из первых проституток в городе. Она «Петька», Зойка, — первые вышли на трассу, это еще году в девяносто первом.
— Она жива?
— А как же! Ты только не смотри, что она такая молодая, этой фотографии уже лет десять. Но минет делает — ай да ушел!
— Да, — молодой участковый с еще большим интересом посмотрел на снимок. В это время дверь отворилась, и вошел Иван Михайлович Рыжов.
— Привет, мужики! — сказал он с порога.
— О, Михалыч, а мы только тебя поминали, — обрадовался Демин. Он, в некотором роде, был учеником Рыжова.
— Чего это вы меня поминали? Опять ругали? — спросил майор, по очереди пожимая всем руки.
— Да нет, Тольку Бочкарева вспомнили, как мы его с тобой тогда его брали.
— Да, мой клиент. А ты отца его помнишь? — спросил он Демина.
— Отца, нет.
— Да, хотя, действительно, откуда! Ты тогда еще в ясли ходил. Семен Семенович, колоритная была личность! Выходил он в пять утра на улицу в одних трусах и майке, и подметал площадь перед пивной. Идет первый автобус, народ еще сонный, шофер тоже. А Семен выходит прямо перед капотом, метров за десять, руку так вперед выставит, голову вниз, останавливает его, и просит закурить. Шофер весь в поту, матерится, но что делать, дает прикурить. Долго он так дурью маялся. А потом Семен так же решил остановить электричку. Вышел на пути метрах за тридцать от локомотива, руку вперед выставил. А там тормозной путь полтора километра. Потом его долго с капота локомотива соскабливали.
— Да, веселая семейка, не людоеды, так уроды, — подвел итог Колодников.
Рыжов же сел за стол и спросил.
— Мысин мне тут характеристику на такого Сомова не оставлял?
— Сомова? — Демин нахмурился, припоминая, но потом отрицательно покачал головой. — Нет, не помню, а что он такое сделал?
— Да ничего, пока. Просто собрался в военное училище, вот и затребовали характеристику с места жительства. А он в нашем районе только неделю живет. А раньше жил в том районе, у Андрюшки, по Киевской.
Демин поискал в столе, поднял стекло и пересмотрел все бумаги под ним.
— Да нету ничего, может, у дежурного оставил?
Демин первый поднялся из-за стола, за ним отправился и Рыжов.
— Слушай, Володь, Мысин для Михалыча никаких документов не оставлял? — спросил Демин у развалившегося на диване Фортуны. Тот оторвался от мутного экрана старенького, еще времен социализма, телевизора, скривил недоумевающую мину, потом замотал головой.
— Не в курсе. Посмотрите, может там, что в бумагах есть?