Ночной поезд на Марракеш
Шрифт:
Когда она рассказала Джимми о закрытом магазине и привидевшемся ей незнакомце, тот сразу притих и, помрачнев, оглянулся.
– Что ты ищешь? – (Он не ответил.) – Фрида обещала мне, что будет на месте. Но, честно говоря, магазин выглядел разгромленным, опустошенным. Я ничего не понимаю. Фрида пригласила меня сюда вчера вечером. Может, здесь произошло нечто вроде кражи со взломом?
– Не уверен. Садись в машину. Я должен подумать. Нам не следует обсуждать это на улице.
Но и в автомобиле Джимми оставался немногословен.
– Очень странно, да? Столь внезапное исчезновение. Ты ведь сам говорил, что здесь исчезают люди.
– Исчезают. Я не в курсе, была ли Фрида в чем-то замешана, но, похоже, догадываюсь.
На обратном пути они хранили молчание, но через какое-то время Викки обратила внимание, что Джимми, заметно напрягшись, то и дело поглядывает в зеркало заднего вида. С сосущим чувством под ложечкой, она оглянулась и увидела в пятидесяти ярдах за ними зеленый джип.
– Думаю, они нас преследуют, – сказал Джимми.
– Неужели? – Викки снова оглянулась.
Джип был с затонированными стеклами, что казалось странным для такого крутого внедорожника.
– Они сворачивают туда же, куда и я. Мы делим эту машину с Томом. Если за ним следят, может, они думают, что за рулем сейчас он.
– А вдруг они следят за тобой?
Джимми не ответил. И буквально через секунду прорычал:
– Господи Исусе! Я так и знал! Держись крепче!
Внезапно зеленый джип, не снижая скорости, нацелился прямо на них. Викки оцепенела, сердце бешено заколотилось. Джип врезался сзади в «ситроен», и Викки повалилась вперед, от шока голова моталась, как у тряпичной куклы. Затем с оглушительным ревом джип протаранил их во второй раз. Задыхаясь, Викки схватилась за край сиденья, ее снова толкнуло вперед и назад. Джип немного отъехал. Неужели это закончилось? Неужели это все? Однако, прежде чем она успела понять, что происходит, джип с силой врезался в них снова, на сей раз в бок «ситроена». У Викки голова стала легкой, как воздушный шарик, а мышцы превратились в кисель. Последовал чудовищный удар. От тошнотворного хруста сминаемого металла заложило уши. Она словно со стороны услышала чей-то вопль, а потом поняла: то был ее собственный крик. Еще один ужасный удар – и их раздавят в лепешку. Вжатая в дверь грудь окаменела. Викки не могла дышать. Она лишь чувствовала вонь обгоревших шин и острый химический запах искореженного металла. Машина покачнулась. Накренилась. А потом, содрогнувшись, начала падать. Викки снова истошно закричала. «Ситроен» нырнул в ливневую канаву, а джип на большой скорости умчался.
Глава 10
Викки и Джимми выползли из разбитого автомобиля. Согнувшись пополам на обочине дороги, трясущиеся и задыхающиеся, они отчаянно цеплялись друг за друга. Викки не могла говорить, а лишь часто-часто дышала, точно собака, и дрожала, несмотря на жару.
– Я в шоке, – выпрямившись, произнес Джимми и, увидев, что Викки держится за бок, спросил: – Очень больно?
Викки покачала головой:
– Терпимо.
– У тебя кровь на щеке.
– Ерунда. А вот нога немножко болит.
– Покажи. – Джимми осмотрел ее лодыжку и икру. – Скорее всего, ушиб. Ничего, до свадьбы заживет.
– И что, черт возьми, нам теперь делать?! – Викки была слишком напугана, чтобы стесняться слез, непрерывным потоком струившихся по щекам.
В ответ Джимми взял ее за руку:
– Идти сможешь?
Викки кивнула, и он помог ей выбраться на дорогу, после чего встал на обочине, подняв большой палец.
– Мы что, поедем автостопом? А это не опасно?
– У тебя есть идея получше?
Пока они голосовали на обочине, Викки яростно смахивала слезы, но они продолжали течь.
– Не понимаю, почему ты не можешь перестать хныкать. Это меня нервирует.
– А меня нервирует, когда мою машину таранят и сталкивают в кювет.
– Прости.
Десять минут спустя их подобрал водитель грузовика.
Уже в риаде, в Марракеше, Этта, как обычно, с головы до ног в черном, с серебряными кольцами на пальцах, драматически вздыхая, осмотрела обоих.
– Ну ладно, – сказала она. – По крайней мере, все не так страшно: пара порезов и синяков. Вам чертовски повезло, что вы не сломали себе шею. Солнышко, ради всего святого! Что с вами случилось? Кто-то неудачно пошалил, да?
Викки с трудом могла говорить, а потому просто покачала головой, но, по крайней мере, уже не плакала.
– Мне нужно позаботиться об эвакуации машины. – Джимми повернулся к Викки и добавил: – Я, пожалуй, пойду. Хорошо?
Викки растерянно прищурилась:
– Я не понимаю, зачем они это сделали.
– Чтобы нас напугать.
– Ты узнал шофера? – спросила Этта.
– Тонированные стекла, – покачал головой Джимми.
– Но при чем здесь я?! – возмутилась Викки. – Меня ведь могли убить. Нас обоих могли убить.
– Ты – это сопутствующие потери, – объяснил Джимми. – Я…
– Не волнуйся! – перебила его Этта, явно желая заткнуть ему рот. – Я позабочусь о том, чтобы Викки сегодня хорошенько отдохнула. Ведь ей как-никак завтра утром встречать кузину, которая приезжает ночным поездом.
– Викки, мы непременно во всем разберемся. Обещаю! – заверил ее Джимми. – И я постараюсь выяснить, что произошло с магазином Фриды.
С этими словами он удалился, смущенно потрепав Викки по плечу.
Что отнюдь не рассеяло ее тревоги. Она чувствовала себя ужасно. И остаток дня провела в постели, перебирая в памяти события сегодняшнего утра. Ведь ее запросто могли убить. Что совершенно не укладывалось в голове. Ну и как в таком виде она теперь встретит Беа? И нужно ли рассказывать ей об инциденте? Ужасно не хотелось пугать бедняжку рассказами, откуда у Викки синяки на ногах и порез на лице, но и лгать тоже не хотелось. Нет, Беа определенно должна знать о потенциальных опасностях. И не было ли со стороны Викки слишком эгоистично ее приглашать? Хотя, с другой стороны, кузине срочно требовалось отвлечься, а Викки нуждалась в компании. Ведь всего пару недель назад Беа позвонила ей из Лондона и, захлебываясь рыданиями, сообщила, что завалила все экзамены, кроме кулинарии.
– А моя близкая подруга все сдала, – повторяла она. – Причем очень успешно. Лучше бы мне умереть!
После чего Викки и пригласила Беа поехать с ней в Марокко.
На следующее утро в дверь квартиры Викки постучали. Викки открыла и увидела на пороге Ахмеда. Он объяснил, что приехал в Марракеш за покупками для Клеманс и готов отвезти Викки на вокзал, чтобы она могла встретить свою кузину Беатрис. Викки планировала взять такси, и приход Ахмеда был совершенно некстати. Теперь, когда он заметил пластырь у нее на щеке, деваться было некуда: пришлось объяснить, что случилось.
– Твоя бабушка – хорошая женщина, – нахмурился он. – Ты должна ей все рассказать.
Викки, сердито сдвинув брови, смотрела себе под ноги.
– Мне бы не хотелось, – пробормотала она.
– Если не скажешь ей ты, это сделаю я.
Викки подняла на него глаза:
– Этта в любом случае введет ее в курс дела.
Ахмед тяжело вздохнул и неодобрительно посмотрел на Викки:
– Всегда лучше быть честным.
На вокзале Ахмед пошел вперед, Викки последовала за ним, продираясь сквозь шумную бурлящую толпу и кашляя от едкого запаха сигаретного дыма, сдобренного ароматом перезрелых ананасов. Прямо посреди этой толчеи на земле сидел какой-то старик. Он резал фрукты на дольки и продавал в бумажных кулечках. Викки заметила в толпе пару европейцев, кое-где слышался американский акцент.