Ночной попутчик

Гамильтон Дональд

– Щеколду на двери опустить? – спросил Янг.

– Пусть этот дом горит синим пламенем! Мне теперь уже все равно!

Янг спустил на замке собачку, взялся за ручку, чтобы закрыть за собой дверь, неожиданно замер, словно налетев на преграду. Ничего подобного с ним раньше не происходило. Он сознавал, что солнце ярко светит, что с юго-востока устойчиво дует легкий ветерок и что внизу, у ступенек крыльца, его ждет желанная женщина. Но все это представлялось ему будто в тумане. Янг смотрел на дверь и думал: «Если я ее сейчас закрою, то это будет равносильно самоубийству. Закрыв дверь, я должен буду уехать, а без звонка в ФБР уехать не смогу».

Он

оглянулся на Элизабет. Ветерок, дувший миссис Уилсон в спину, лохматил ей волосы и трепетал штанины ее розовых брючек. Она вопросительно смотрела на лейтенанта. Янг знал, что с ней он может оставаться самим собой. Она любила его таким, каков он есть, пугливого и не уверенного в себе. Он знал, что эта женщина не потребует от него того, чего он сделать не в силах, и никогда не заденет его мужского самолюбия. С ней Янг должен был чувствовать себя очень комфортно.

Резко развернувшись, лейтенант вошел в холл и сразу же направился к телефону. После того как он назвал телефонистке номер, его соединили с Вашингтоном гораздо быстрее, нежели он рассчитывал.

– Это лейтенант Янг, – услышав в трубке мужской голос, четко, по-военному, представился он. – Лейтенант Дэвид Янг из резерва военно-морских сил США. Я звоню вам из местечка, расположенного рядом с Бейпортом, штат Мэриленд. У меня есть для вас информация...

Разговаривая по телефону, Янг видел, что Элизабет, замерев в дверном проеме, внимательно его слушает. Немного постояв, она спустилась во двор, и вскоре он услышал шум выезжавшей из гаража машины. Прошуршав шинами по гравию, пикап, набирая скорость, скрылся за углом дома и выскочил на шоссе.

Глава 16

Проснувшись в полной темноте, Янг, затаив дыхание, прислушался. Ему показалось, что его разбудил какой-то глухой дребезжащий звук, похожий на удар треснувшего колокольчика. Вскоре звук повторился. Лейтенант помнил, как после звонка в Вашингтон он, спотыкаясь, поднялся по лестнице, вошел в комнату и, как был в одежде, завалился на кровать. Перед тем как заснуть, он долго ворочался. Открыв после сна глаза, Янг по темному прямоугольнику окна понял, что проспал весь день и большую часть вечера. «Удивительно, что после моего разговора с Вашингтоном за мной так никто и не приехал», – подумал он и вновь услышал странный звук.

Янг сел, достал из-под подушки револьвер, слез с кровати и, осторожно подойдя к окну, через щель между планками жалюзи глянул на улицу. Ночь была безлунная, и он поначалу ничего, кроме белеющей в темноте дорожки, черной стены деревьев и тусклого свечения реки, не увидел. Свет из окон стоявших на противоположном берегу коттеджей едва пробивал ночную мглу. Ветерок, устойчиво дувший утром, заметно ослабел и сменил направление. Янг кожей лица ощущал его прохладу. Ему было приятно, что, пробыв несколько дней с полностью забинтованной головой, он снова чувствует свое лицо.

И тут лейтенант увидел, как из кустов на дорожку, усыпанную гравием, на цыпочках вышел крупного телосложения мужчина. Он наклонился, поднял несколько мелких камешков и бросил их в окно спальни Элизабет. Раздался тот же самый звук, который несколько минут назад и разбудил Янга. Мужчина, не опуская согнутой руки, в ожидании замер. На нем было легкое пальто и низко надвинутая на глаза шляпа. Это был тот самый человек, который хотел, чтобы все его считали мертвым...

Янг в страхе крепко сжал в руке оружие. Дернув за шнур жалюзи, он выставил перед собой револьвер.

– Уилсон! –

громко крикнул лейтенант и сам испугался собственного голоса.

Но он забыл, что механизм открывания жалюзи сломан. Вместо того чтобы подняться, жалюзи сорвались со стены. Янг, боясь получить удар, инстинктивно прикрыл голову руками и отскочил назад. Жалюзи с громким шумом рухнули на пол. Когда снова воцарилась звенящая тишина, он, дрожа от нервного возбуждения, подошел к окну, но Уилсона на улице уже не увидел.

Лейтенант, ругая себя за неуклюжесть, недовольно поморщился, выбежал из комнаты и спустился в холл. Открыв входную дверь, он прижался спиной к стене. Темная ночь ответила ему то ли непрерывным стрекотанием сверчков, то ли кваканьем лягушек. Что это было, Янг так и не понял. Взяв револьвер поудобнее, он направился было к выходу, но, поняв, что совершает глупость, тут же остановился: выросший здесь Лоренс Уилсон прекрасно знал окрестности и, естественно, лучше Янга ориентировался в темноте. Кроме того, офицер, с которым лейтенант разговаривал по телефону, приказал ему, чтобы он до приезда сотрудников ФБР оставался в доме и никуда не выходил. Далекий собеседник поблагодарил также за переданную им информацию. Поэтому Янг понимал, что, прояви он сейчас инициативу в поимке Уилсона, неприятностей ему не избежать.

Он убрал револьвер и в поисках чего-нибудь съестного прошел на кухню. Часы на стене показывали половину десятого. Это его несколько удивило: он-то полагал, что сейчас уже далеко за полночь.

При ярком свете чистенькая и современно оборудованная кухня напомнила ему Элизабет, и сердце его сжалось от тоски. Это мое, с гордостью сказала она ему, когда он впервые зашел сюда. Ни огромный дом, ни антикварная мебель, ни дорогая одежда, висевшая в ее гардеробе, в которой он ее ни разу не видел, ей не принадлежали. Лейтенант не смог даже вспомнить, как выглядела эта женщина в тот день, когда забирала его из больницы. Ему было жалко ее так, словно она заболела неизлечимой болезнью.

Пока Янг разбирался в сложной панели управления плитой, на сердце у него скребли кошки. Наконец, включив плиту, он поставил на конфорку кофейник и вылил взбитые яйца на сковородку. Заниматься стряпней ни на своей кухне, ни на корабельном камбузе особой радости ему не доставляло, но он, в двенадцатилетнем возрасте научившийся готовить на пароходе «Шипмейт», при наличии продуктов голодным никогда не оставался. Чугунные диски электрической плиты нагревались медленно, и, когда яичница на сковородке только начала шкварчать, Янг услышал, как перед домом резко затормозила машина. Кто это мог быть, сомнений у него не вызывало: так терзать автомобильную резину могли только те, кому смену шин оплачивало государство.

Неожиданно его охватил страх. Внутри все похолодело, и он почувствовал себя совершенно беспомощным. Лейтенант, не полагаясь на автоматику умной плиты, быстро выключил все конфорки. Кроме того, он не рассчитывал, что те, кто приехал за ним, будут ждать, пока он поест. Так что дом Уилсонов мог оставаться без присмотра на протяжении нескольких недель. О том, какое его теперь ждало наказание, Янг старался не думать. Он уже направился к выходу, но, вспомнив про лежавшее в его кармане огнестрельное оружие, остановился. «Зачем мне лишние неприятности», – подумал лейтенант и, достав револьвер, бросил его в выдвижной ящик стола. Опустив плечи, он нахмурился и, выключая на своем пути свет, уныло побрел к парадной двери.