Ночной разговор
Шрифт:
Пока молчит, неотрывно смотрит на меня и улыбается. Я в одном шаге перед ней с опущенными руками и, не смотря ни на что, напряжён и пытаюсь понять как она вошла, кто она и её намерения.
— Ну что ж, здравствуй. — бархатный, глубокий голос. — Надеюсь Дашу свою не разбудил.
Значит всё-таки родственница и с ключами, но лучше уточню:
— Дашу знаешь. — утверждаю. — Поясни.
— Какой же ты ёжик. — не меняя положения, коротко передёргивает плечами. — Мхм! Не узнаёшь. — тоже утверждает.
Несколько теряюсь — странное начало разговора для родственницы, да
— А должен?
Не отвечает, подбирает ноги и садится, чуть нависнув грудью над столом и плавным движением протянув руку, берёт мою ладонь в свою.
…Луч солнца на утренней заре пробившийся сквозь листву ласково и нежно касается твоей ещё прохладной кожи и мягко её пригревает…
— Сядь, прошу тебя. Нет никакой опасности.
Прямой опасности тоже не вижу и не чувствую, только её ладонь. Лады, поведёмся. И я не отдёргиваю руку, а повинуясь её настойчивому и, в то же время, плавному усилию сажусь на стул напротив неё. Она же, сцепив ладони кончиками пальцев, опирается на них подбородком, но тут же спохватывается и плавными движениями, медленно снимает платок и очки.
Вот. С этого надо было и начинать, а то уж я было подумал, что передо мною…
Сталкивался с такими — по квартирам ходили. Откроешь дверь, а перед тобой три особи женского полу. Две по краям и неопределённого возраста, и глаза долу — святые значит, а посерёдке, которая на тебя смотрит, молодая и вида такого, ну прям ангел во плоти — иконы с неё писать и выходило так, что ещё святее. За веру агитировали, к себе в гости приглашали, литературку, там, всякую предлагали. Да уж, любил я — грешен, с такими мультяшными псалмы попеть в уединении, в позиции — я сзади. И уж когда ей захорошеет, за волосы, аккуратно головку её приподнять и спросить на ушко, мол, может ну её, это дело, давай, мол, прервемся и помолимся. Во, когда моменты-то наступали. Правда, когда она ртом своим работала, да причмокивала с наслаждением, я помалкивал, ведь как ни нагибайся, а до уха её не достанешь…
Глубоко посаженные, большие миндалевидные глаза — наичистейший голубой тон. Плавный изгиб широких бровей. Плотные, тяжёлые иссиня-чёрные волосы сплетённые в две косы и уложенные сзади в виде корзинки. Оливковый, матовый цвет кожи и ни капли макияжа! Она завораживающе красива. Но дело даже ни в этом, нет…
Приходилось мне у костра сиживать, да и ни один десяток раз, и в разных обстоятельствах. И ровный, плотный, обволакивающий и согревающий жар от горящих углей, дающий расслабление, я знаю не понаслышке. Раннюю, летнюю зарю, прохладную и росистую, с вплетениями трелей жаворонка, я ни единожды встречал. И любимая женщина нежно меня обнимала когда-то, всем своим естеством и тихо что-то шептала от переживаний. И дуновение ветерка, приносящего долгожданную прохладу, и чистота, и прозрачность родника, утоляющего жажду одним глотком. Всё это тоже мне знакомо. Сейчас же, под её взглядом, будто бы побывал везде, окунулся душой и сердцем в переживания, вспомнил всё и сразу…
Меня почти накрывает и я еле сдерживаюсь, чтобы не встряхнуть головой, сбрасывая с себя, исходящую от неё, волну любви и нежности — безо всякого преувеличения. Передо мной не просто красивая женщина — это что-то большее, чем просто красота.
Она же опять опирается подбородком на сцепленные пальцы, упершись локотками о столешницу и улыбаясь смотрит на меня.
При всех ощущениях ловлю себя на том, что она похожа на Дашу. Нет, конечно ни один в один, а отдалённое сходство, но оно есть. Нет, конечно же Даша на неё. А вообще-то всё это — чушь, не факт, что родственница. Очень много похожих…
— Совсем и не чушь. — её ответ.
Резко отстраняюсь и спиной упираюсь в спинку стула. Хотя для меня это не совсем-то и удивительно — сутки общался непонятно с кем, примерно таким же манером, но сейчас получилось очень уж неожиданно и опять же, непонятно:
— Ты кто?
Девушка вздыхает и коротко взглянув вверх, прикрывает веки. Качает головой не убирая подбородка с сомкнутых пальцев и вновь глядя на меня произносит:
— Хм, кто я… Кто ты, кто мы все.
На секунду, опять прикрыв глаза, расцепляет руки и встаёт:
— Я сделаю кофе. — и пока она идёт к плите я невольно за ней наблюдаю.
Хороша! Теперь я её вижу в полный рост и вижу насколько она изящно сложена. Немного выше меня — высока для женщины. Фигура — совершенство, идеальные пропорции и измерять не надо — чувствуется на подсознании. Обалдеть какая грация в каждый момент времени — движения плавны и мягки. Сдерживаемая внутренняя энергия — поступь легка, бесшумна, скрадывающая, почти на кончиках пальцев ног. Мышцы голени и бедра напрягаются — вот это нога под ней! А вот свою нижнюю челюсть надо контролировать…
Газ в газовой конфорке вспыхивает сам собой и я не вижу, а может быть просто не заметил, производимых ей манипуляций, по приготовлению кофе. Она просто ставит турку на огонь и через пару секунд снимает её — кофе готов.
Легко как будто бы у себя дома, находит для меня чашку и ставит её передо мной и плавно наливает кофе, потом наливает себе. Садится напротив. Наблюдает за поднимающимся паром. Держит себя спокойно, с достоинством.
Хм. Ну лады — чары чарами, но посмотрим что будет дальше, а пока стоит расслабиться, ведь явной угрозы нет. Да и слабо верится в злой умысел, при такой-то красоте. Да и кофе мне сейчас не помешает.
Пару глотков отпиваю и готов, всё-таки, задавать вопросы, но она меня опережает:
— Ты хочешь спросить про Дашу?
— Да.
Медлит с ответом. Берёт свой кофе и слегка подув, тоже отпивает:
— Как-то у нас всё… С какими-то недомолвками.
Приподняв одну бровь, проводит пальцем по краю поставленной чашки:
— Даша твоя, по временным рамкам моя… — делает паузу и коротко вздохнув заканчивает. — Правнучка.
— Хы… — как выдох, потому что большего не получается и чуть наклонив лицо смотрю исподлобья, и концентрируюсь.