Ночной репортаж
Шрифт:
– Полностью прервали контакты?
– Я же говорю - от силы раз в месяц виделись. Может реже, - меня раздражали вопросы опера, на которые я уже ответил. Но старался не сильно это показывать. Работа у него такая, ловить собеседника на несоответствиях и оговорках.
– А с какими целями встречались? И где?
– По первости Юля у меня постоянно денег занимала. Сами понимаете, студентка из района, денег постоянно нет, стипендии до первой сессии тоже нет. А родители не так богаты, чтобы помогать. Вот она и ходила ко мне. Ей хотелось выглядеть красиво, не выделяться, чтобы никто не мог догадаться, что она не городская. А для этого нужны джинсы, маечки и прочая лабуда. Вот на них она у меня постоянно денег и одалживала.
– А почему у вас?
– опер старательно всё записывал в открытую папку-планшет.
– А у кого? Из родни в Кирове только я и был, - я поймал себя на мысли, что уже спокойно использую прошедшее время в отношении Юли. Мозг окончательно смирился с тем, что сестры уже нет.
– А долги потом она отдавала?
– Сами подумайте? Конечно нет. С чего она их будет отдавать? Хотя...
– неожиданно вспомнил я.
– Знаете, мы с ней однажды в торговом центре случайно встретились, она с какой-то девочкой по магазинам ходила. Увидела меня, жутко обрадовалась. Подбежала обниматься. И дала мне пять тысяч, одной бумажкой. Сказала, что на хорошую работу устроилась.
– Когда это было? Можете вспомнить?
– Где-то после нового года. Точно дату не вспомню, но что на праздниках - это точно.
– А что за девушка с ней была? Можете описать?
– собеседник внимательно посмотрел на меня.
– Девушка как девушка, - попытался припомнить я.
– Длинные тёмные волосы, комплекция как у Юли. Только ростом чуть повыше. А на лицо вспомнить не смогу, извините. Не приглядывался я тогда к ней.
– А что за работа была, вы не знаете?
– Нет, она так и не сказала, а я и не спрашивал, если честно.
– Вы сказали, что за Юля обращалась к вам за деньгами только первое время. А потом? Зачем она появлялась?
– Несколько раз она приезжала, как это сказать, в подвыпившем состоянии. В общагу в таком виде было появляться нельзя, могли выгнать. Вот она у мне и кантовалась до утра.
– Сильно этим мешала?
– Да не очень. Я ж один живу. Да и родня всё же, - честно ответил я.
– Часто такое происходило?
– Не очень, но случалось. Правда, последний раз это было еще до Нового года, двадцать восьмого декабря. Я хорошо запомнил, так как у меня как раз в тот день корпоратив на работе был. Юлька меня прямо у кабака и поджидала, внутрь её тогда не пустили.
– А потом?
– А потом мы виделись в основном случайно. В торговых центрах, как тогда или на улице. У нас редакция как раз недалеко от её института находится, вот и случалось пересечься. Несколько раз обедали вместе. И всё.
– Хорошо, - произнес оперуполномоченный, делая очередную запись.
– А не знаете, встречалась ли она с кем? Был ли у неё молодой человек?
– Был, - ответил я.
– Артёмом вроде звали. Они учились вместе. А других подробностей я не знаю.
– Последний вопрос. Андрей Калинин кем вам приходится.
– Двоюродный брат, родной брат-двойняшка Юли. Сейчас в армии на срочке служит.
– А когда должен вернуться, не знаете?
– Не знаю... Вру. Если мы его провожали в армию прошлой вечной, то где-то сейчас и должен демобилизоваться.
– Он вам звонил-писал, когда собирается приехать?
– вновь вопрос, на который я вроде как уже ответил.
– Нет, - даже раздражение прошло, я слишком устал.
– Тогда прочитайте, всё ли верно, - опер протянул мне исписанные листы бумаги, и, вытянув из кармана пачку сигарет, подошел к окну.
– Не против, если я закурю?
– Нет, курите, - согласился я, вчитываясь в корявый подчерк, пока полицейский открывал окно.
– Да, вроде всё верно.
– Тогда на каждой странице поставьте подпись, и в конце 'С моих слов записано верно, мною прочитано'.
– Хорошо, готово. Держите, - я вернул бумаги.
– Следователь с вами свяжется позже. Будьте на связи.
– Обязательно. До свидания.
– Подождите, я вас провожу. Без меня вас не выпустят, - опер затушил недокуренную сигарету в пепельнице и пошел на выход вместе со мной.
Небольшой кабинет остался позади, нас принял темно-синий коридор отделения полиции, где сейчас в этот утренний час было пустынно и безлюдно. Обшарпанная лестница спустила нас на первый этаж, а дежурный выпустил меня через решетчатую дверь наружу, после того как сопровождающий меня опер расписался в журнале посещений.
Оказавшись на улице, я вызвал такси. Сейчас нужно добраться до редакции, сдать снятый за ночь материал, написать короткий отчёт, и только потом я, наконец, освобожусь. Ну а потом... Потом надо будет позвонить тёте Вале.
Через двадцать минут я входил в помещение редакции телеканала. Никто лишних вопросов не задавал, задержки, связанные с показаниями в полиции, были обычным явлением для нас.
Отдавая монтажерам флешку с записями, я уточнил.
– Ребят, последние видео, там, где убийство девушки, переформатируйте в более легкий формат. Сегодня придут из полиции за ним.
– А сразу они скопировать себе не могли? Ты же от них приехал.
– Ага, могли. Вот только свободного места в сорок гигов у них на компе не оказалось. Так что переформатируйте и запишите на какой-нибудь диск, хорошо?
– Да нет проблем.
Всё. Я свободен. Адиос работа!
До завтрашнего утра я могу здесь не появляться. У меня по графику сегодня должен быть отсыпной, которым я без зазрения совести и воспользуюсь.
До квартиры, что я снимаю, было минут тридцать ходьбы, и я решил прогуляться. Нужно было структурировать мысли, что роились в голове с самого происшествия. А самое главное - нужно было подыскать слова, которые я скажу тёте.
Как всё странно и быстро произошло. Следственно оперативная группа приехала через двадцать минут после вызова. Скорая помощь появилась примерно в это же время. Людей вокруг тут же стало слишком много, и меня оттеснили в сторону.