Ночной рейд
Шрифт:
О ней почти забыли в общей суматохе. Только благодаря предусмотрительности адмирала Сандекера ее направили в Нью-Йорк, чтобы она, наконец, отоспалась в отеле, и заказали билет первого класса на самолет до Сан-Диего, вылетающий на следующий день.
Хейди пристально смотрела в окно на озера дождя на взлетно-посадочной полосе, в которых отражались многоцветные огни. Если бы она была одна, то позволила бы себе от души поплакать. Внезапно почувствовала острую тоску, вспоминая,
Не слыша и не видя людей, снующих вокруг, Хейди пыталась избавиться от чувств и воспоминаний о постыдных действиях, совершенных ею в течение ряда прошлых недель.
— Мне доводилось видеть грустные создания и раньше, — произнес знакомый голос позади нее, — но ты, леди, заслуживаешь приза.
— Неужели это так бросается в глаза? — спросила она, удивляясь тому, как спокойно прозвучал ее голос.
— Как черная туча на заходящем солнце, — ответил Питт с дьявольской улыбкой.
На нем была спортивная куртка синего цвета военно-морской формы, красные широкие брюки британского покроя и рубашка. Он смотрел на нее поверх чудовищной охапки разных цветов.
— Ты же не думала, что я позволю тебе улизнуть, не попрощавшись?
— Хоть кто-то вспомнил.
Она почувствовала себя покинутой, одинокой, усталой, уязвленной и отвергнутой.
— Не обращай внимания, если сказала что-то не так. Это ночь жалости к себе.
— Может быть, они помогут, — сказал он, кладя цветы ей на колени.
Букет был такой огромный, что она едва могла что-нибудь увидеть поверх него.
— Они великолепны, — сказала Хейди. — Думаю, что сейчас заплачу.
— Пожалуйста, не надо, — тихо рассмеялся Питт. — Мне всегда хотелось купить целый цветочный магазин для красивой девушки. Будешь смущать меня, и я не захочу повторить это вновь.
Она притянула к себе Питта, поцеловала его в щеку, глотая слезы.
— Спасибо, Дирк. Ты всегда был моим самым дорогим другом.
— Другом?
Он бросил на нее обиженный взгляд.
— Неужели это всё, на что я способен?
— Разве мы когда-нибудь сможем стать кем-то еще?
— Не знаю.
На лице у него появилось выражение нежности, он взял ее за руку.
— Интересно, что два человека, которых так много связывает, не могут влюбиться друг в друга.
— В моем случае это связано с другим.
— Женское непостоянство, — сказал он. — Вы всегда влюбляетесь в парней, которые обращаются с вами как с дрянью.
Она отвела глаза от его пристального взгляда
— Мы так никогда и не научимся отрекаться от своих чувств.
— Неужели Шо любит тебя?
— Сомневаюсь.
— А ты любишь его?
— Перестаю быть сама собой, когда речь заходит о Брайане. Да, я люблю его за всё то добро, что он сделал для меня. Мы исчерпали друг друга до самого дна. У него были свои причины, у меня свои. Но если он позовет меня, я побегу к нему без оглядки. Но этого никогда не будет.
— И вновь печальное лицо, — сказал Питт. — Отказываюсь отправлять на борт самолета хныкающую женщину. Ты не оставляешь мне выбора, нужно развеселить тебя еще одним волшебным фокусом.
Хейди тихо рассмеялась, хотя глаза были влажными от слез.
— С каких это пор ты занялся волшебством?
Питт изобразил притворный обиженный взгляд.
— Разве ты никогда не слышала о Питте великолепном, иллюзионисте?
— Никогда.
— Ну и ладно, неверующая. Закрой глаза.
— Ты шутишь.
— Закрой глаза и сосчитай до десяти.
В конце концов Хейди сделала, что ей было сказано. Когда она открыла глаза, Питта не было, на его месте сидел Брайан Шо.
Плач, который она сдерживала, вырвался из ее груди, как только она обняла его, слезы градом покатились у нее по щекам, капая с подбородка.
— Думала, что тебя заперли где-нибудь далеко, — сопела она между рыданиями.
Шо поднял сложенный плащ, который закрывал его колени, и она увидела на его запястьях наручники.
— Питт всё устроил так, что я смог прийти.
Она нежно дотронулась до повязки, торчащей из-под твидовой шапки.
— С тобой всё в порядке?
— Почти исчезло моё двойное зрение, — ответил он, улыбаясь.
Служащий авиалинии за контрольной стойкой объявил о посадке на самолет Хейди.
— Что с тобой будет? — спросила она, боясь отпустить его.
— Подозреваю, что придется провести какое-то время в одной из ваших федеральных тюрем.
— Если скажу, что люблю тебя, ты будешь считать меня сентиментальной?
— Если я отвечу тебе то же самое, ты будешь считать меня лжецом?
— Нет, — сказала она.
И она почувствовала полное облегчение, потому что знала, что он не лжет.
Шо сказал:
— Обещаю тебе, что когда-нибудь мы будем вместе.
Но это было невозможно. Она ощутила глубокую боль в груди. Отстранилась от него.
— Мне пора, — прошептала она.
Он прочитал по ее глазам, что она обиделась, и понял всё. Помог ей встать и опереться на костыли. Подошел служащий и взял багаж и цветы Хейди.