Ночной всадник
Шрифт:
– Не надо, – прошептала Блисс. – Не будем разрушать мечту.
Виконт не возражал. Он был готов на все, лишь бы Блисс разрешила к себе прикоснуться. Опытный волокита, он устал от зрелых, искушенных в любви дам, в этой его привлекла невинность. Пальцы его жаждали коснуться ее белоснежной кожи, руки стремились обнять ее стройный стан, губы страстно желали ее поцелуя.
– Как пожелаете, – мягко ответил он, обнимая ее за талию и укладывая… о боже, укладывая на диван рядом с собой.
Блисс таяла в его объятиях. Когда же виконт прильнул к ее губам, у девушки
Он целовал ей щеки, подбородок, шею, затем его губы спустились ниже, к самому краю дерзкого выреза. Эти смелые ласки распаляли кровь, и Блисс задыхалась от незнакомых ранее чувств. Однако когда рука виконта скользнула под юбку, Блисс опомнилась.
– Не надо! – воскликнула она. – Отпустите меня!
– Не бойся, милая! – охрипшим голосом уговаривал ее виконт.
– Нет! – Действие вина рассеялось, теперь Блисс ясно понимала, какой опасности подвергается из-за собственной беспечности. – Пожалуйста! Я хочу уйти!
– Обязательно уйдешь, – ответил виконт. В голосе его страсть смешалась с раздражением. – Но не раньше, чем я покажу тебе, как глупы твои страхи! Милая моя, тебе это понравится! Это нравится всем женщинам, они только притворяются недотрогами…
– Я закричу! – пригрозила Блисс, тщетно пытаясь освободиться из его объятий.
– Кричи! – ответил он. – Думаешь, в шуме бала тебя кто-нибудь услышит? А если и услышат, подумают, что ты кричишь от…
– Руки прочь, мошенник! – внезапно раздался с порога чей-то разъяренный бас.
Блисс и виконт вскочили на ноги. В дверях стоял сэр Бейзил; маленькие глазки его пылали яростью.
– Марш к себе в комнату! – приказал он Блисс. – Живо!
И девушка опрометью вылетела за дверь.
– Но послушайте, сэр, – запротестовал виконт, – это же совершенно не ваше дело!
– Я опекун этой леди, – ответил сэр Бейзил. – Она любимица короля, и его величеству не понравится, если пойдут слухи, что вы пытались изнасиловать дочь его старого друга!
Виконт поперхнулся и смолк. Ссориться с королем ему сейчас вовсе не хотелось. Карл и так подозревает его в интрижке с графиней Каслмейн; если к этому прибавится новое обвинение, виконту скорее всего придется уехать от двора. И встретиться лицом к лицу с кредиторами, которых только высокое положение должника при дворе удерживает от решительных действий…
– Прошу прощения, сэр, – поспешно заговорил он. – Клянусь, я не хотел ничего дурного. Леди пришла сюда по собственной воле…
– Хоть и неприятно это признавать, – ответил сэр Бейзил, – боюсь, что вы правы. Что ж, пожелаю вам доброй ночи. Король ничего не узнает об этом инциденте.
– Благодарю вас, сэр, – ответил виконт и вздохнул с облегчением, как только за лордом Холмом захлопнулась дверь.
Блисс ждала сэра Бейзила у себя в гостиной. Янтарные глаза ее светились опасным блеском.
– Как вы посмели, сэр! – накинулась она на опекуна, едва он переступил порог. –
– Посмел, как видите! – На бледных щеках сэра Бейзила выступили красные пятна. – Я – ваш опекун, миледи, и в мои обязанности входит следить за тем, чтобы вы вели себя как порядочная девушка из хорошей семьи, а не как уличная девка!
– Уличная девка?! – повторила Блисс. От ярости у нее зазвенело в ушах.
– А как еще назвать ваше поведение? Пошли с мужчиной в его покои, остались с ним наедине, легли на диван…
– Он пытался овладеть мною силой! – возразила Блисс.
– Но вы же пошли с ним сами, по доброй воле! Надеюсь, это вы не будете отрицать?
Блисс потупилась.
– Нет, милорд, но…
– Вам не пришло в голову задуматься, чего он хочет? Зачем ведет вас к себе? Не такая же вы идиотка в самом деле, чтобы не понимать подобных вещей!
– Я вовсе не идиотка! – выкрикнула Блисс.
– Не знаю, не знаю, – холодно возразил сэр Бейзил. – Мне с самого начала показалось, что вам давали слишком много воли. Ну да теперь с этим покончено. Завтра утром я прикажу перевезти ваши вещи в лондонский дом графа Барторпа. Вы останетесь здесь, под моим надзором, на несколько дней, а затем я увезу вас в деревню.
– В деревню? – выдохнула Блисс. Ей представилась долгая угрюмая зима в каком-нибудь богом забытом поместье, в обществе одних слуг и желанного опекуна. – Не надо!
– Очень даже надо, моя дорогая. Просто необходимо, как я посмотрю. А теперь дайте мне ключи.
– Ключи? – переспросила Блисс. – Милорд, не собираетесь же вы…
– Ключи от ваших комнат! – приказал сэр Бейзил. – Живо!
Дрожащей рукою Блисс протянула ему ключи.
– Пожалуйста, сэр, – взмолилась она, – не делайте этого!
– Я вам не доверяю, миледи Блисс, – откровенно объяснил опекун. – Если вы по собственной воле отправились в покои к мужчине – откуда мне знать, что вы не водите мужчин сюда?
– Это нечестно! – вскричала Блисс. – Со мной такое случилось в первый раз… Никогда раньше…
– У меня нет доказательств, кроме ваших слов, – сурово ответил сэр Бейзил, – а вашим словам я не слишком-то верю. Если вы не способны охранять свое доброе имя, этим займусь я – это входит в обязанности опекуна.
Он протянул руку, и Блисс вложила ключ в его огромную ладонь. Едва не плача от ярости и досады, она глядела, как сэр Бейзил вышел и запер за собой дверь. Блисс оказалась узницей в собственных покоях! И, несомненно, будет пленницей сэра Бейзила до тех пор, пока он остается ее опекуном.
Старый барон умирал.
Деревянная, крытая соломой хижина в лесу, где старику пришлось провести последние дни, совсем не походила на мощный старинный замок, который барон привык называть своим владением. Крохотная комнатка, где ему предстояло испустить последний вздох, могла бы уместиться в углу любой из огромных замковых спален. Грубо сколоченная кровать, накрытая тощим одеялом, была далека от роскошного ложа с алым, расшитым золотом балдахином, словно земля от небес.