Ночной звонок
Шрифт:
Белов вот уже несколько дней усердно корпел над составлением отчета. Курит беспрестанно, дымит во всю мочь. Ищет весомые и убедительные доводы, эффективные выводы, впечатляющие заверения. Да, в районе преступность возросла, но эта кривая роста кажущаяся, поскольку все или почти все преступления выявлены или находятся в стадии интенсивного расследования. Кривая роста преступности, таким образом, есть следствие активизации работы милиции по выявлению, разоблачению и наказанию антиобщественных элементов. Вот так!
Белов затянулся дымом
Поток сумбурных раздумий Белова прервал телефонный звонок. Он поднял трубку, отозвался сухо:
— Капитан Белов слушает. Откуда? Из горкома партии? — он приподнялся, заговорил четче и мягче. — Не состоится? А я уже подготовил отчет на бюро. Понятно, не пропадет. А нельзя ли узнать, почему снимается наш вопрос? Где? Проведете собрание в нашем отделении? У нас уже было собрание. Совсем недавно. Внеочередное? Понял, понял. Что же, это даже полезнее для нашего отделения. Спасибо, что не забываете о нас. До свидания, до свидания. Понятно.
— По-ня-тно-о! — с силой передразнил он самого себя, едва положив трубку. — Надо подготовиться.
Он собрал бумаги, сунул их в стол и направился к выходу. Не успел дойти до двери, услышал стук.
— Да, да, — мгновенно упрятав возбужденное настроение, откликнулся Белов. — Входите, Константин Николаевич, входите. Я как раз к вам собирался. Звонили из горкома, собрание будем проводить в отделении о делах, о жизни нашей. Что ж, есть о чем поговорить, есть за что покритиковать друг друга.
— А я только что из горкома, — сказал Варламов. — Был на приеме у секретаря.
— По своей просьбе? — быстро спросил Белов.
— Нет, вызывал.
«Ага, его вызывал, а меня, начальника, нет», — кольнула Белова обида.
— По какому же вопросу, если не секрет?
— Какой же секрет, — ответил Варламов, со вздохом усаживаясь в кресло. — Горком готовится к пленуму о воспитательной работе с молодежью на предприятиях и в учреждениях города. Вот меня и попросили помочь инструкторам разобраться в делах строительного управления. Я Пушина привлек, он же бывал в комитете комсомола, рассказывал мне о комсомольской работе. Много, очень много упущений. В голове у руководителей стройки только план, а люди для них лишь средство выполнения плана. Воспитательная работа сведена к минимуму: выговор, снять с работы. Пьянки, прогулы, панибратство, мошенничество. Словом, есть о чем поговорить всерьез. Вот секретарь горкома и предложил мне выступить на пленуме по этому вопросу. Справлюсь ли?
— Справитесь, справитесь, — заверил его Белов, а про себя отметил не без грусти: «Обошли, обошли меня. Вот уж вроде бы не начальник я в своем отделении...»
— В горкоме считают, что и суд над преступниками надо сделать показательным, провести в Доме культуры строительного управления, перед всем народом. Я думаю, это правильно. Как у нас обычно бывает: не выполняется план — начинается беготня, звонки, сборы-разборы. А вот если рабочий напьется, совершит проступок — никто не бегает, не собирает совещаний. Пора нам каждый случай нарушения общественного порядка выносить на суд общественности, а не разбирать его скрытно. Гласности нам не хватает в деле борьбы с преступностью.
— Все правильно, Константин Николаевич, — пристрастно согласился Белов. — С хулиганами одной милиции не сладить, будь мы хоть семи пядей во лбу. Без народа мы — пустое место.
— Ну, не совсем пустое, — возразил Варламов. — Пустое-то место незачем бы напичкивать вами, мною и всеми остальными. Дело мы делаем большое. Только вот не всегда оказываемся на высоте.
— И то верно, — снова пришлось согласиться Белову.
Помолчали. Варламов первым нарушил затянувшуюся паузу.
— Я к вам с рапортом. Прошу на неделю отпуска в счет очередного.
— Устали, Константин Николаевич? Что ж, отдохните.
— Да нет. Не до отдыха, — майор широко улыбнулся. — Сын у меня женится. Аркадий. Надо бы помочь в устройстве гнезда. Он же у меня откололся от дома, живет и работает не здесь. Затем: звали друзья-однополчане на Днепр, где я воевал, где погибли многие товарищи.
— Да, да, я знаю.
— Вот и надумал съездить. Свадьбу сыграем. Отпуск у Аркадия скоро кончается, вот и спешит. Молодежь! Потом на Днепр. Может, возьму и его, Аркадия.
— А невеста...
— Даша, — опередил вопрос Белова майор. — Даша Казакова. Сестра Олега Казакова. Жаль, брата ее проглядели. Очень жаль. Будем теперь исправлять промах.
— Да-а... — поддакнул Белов и умолк, хотя про себя подумал многое другое. За последнее время он научился сдерживать себя, не высказывать всех своих мыслей.
Разговор начальника с заместителем опять прервал звонок. Капитан снял трубку, а Варламов, кивнув головой, направился к себе в кабинет. По пути заглянул в комнату Морозова.
Следователь заканчивал оформление материалов по делу убийства Бушмакина и Ермаковой, чтобы передать их прокурору и в суд.
Около стола Морозова сидел Олег Казаков, осунувшийся, печальный.
Майор поздоровался с Морозовым, присел напротив парня.
— Ну, вот, Олег, придется тебе отвечать за все, что наделал. Эх, дружочек-пирожочек, не туда ты попер, не с той компанией связался. Надо держаться истинно рабочих людей. Идти бы тебе путем отца, а ты...
На глазах Олега появились слезы. Глубокое горе, стыд изменили лицо юноши до неузнаваемости.