Ночной звонок

Олег Казаков проснулся с тяжелой головой. Саднило где-то в груди, болезненно стучало в висках. Сплюнув горькую слюну, Олег поднялся с постели, шатаясь, вышел во двор. Облился холодной водой, подскочил к турнику. Покрутиться на перекладине, насладиться ощущением силы и ловкости не удалось — провис, точно куль с мякиной, руки не поднимали тело. Опустившись на землю, Олег обхватил голову и спрятал ее в коленях.

Вчера Олег напился впервые в жизни. Напился просто так, из солидарности. После работы бригадир Флор Мартынов вручил ему пятьдесят рублей: «За работу в кинотеатре».

— Спасибо, — обрадовался Олег нежданной прибавке к зарплате.

Мартынов высморкался на землю, утерся рукавом и, глядя куда-то в небо, проговорил с ухмылкой:

— Спасибом сыт не будешь, понятно? Поликарпа Захаровича нужно благодарить. Поликарпа Захаровича, понятно? Вкалывали на стороне с его разрешения. Значит, уважил человек, пошел навстречу. Не худо бы заглянуть к нему. Долг красен платежом.

— О каком долге ты говоришь? — не понял Олег.

— Эх, голова — два уха, — вздохнул Флор с сожалением. — Разве не знаешь: не подмажешь — не поедешь.

Бригадир снял с головы парня фуражку, поднял ее кверху и снова опустил на место — набекрень.

— Вот так! Во-от. Мужчина. Рабочий класс. Строитель. По-старому — плотник, первый на земле работник. За мамкин подол не держишься, сам себя кормишь-поишь. Сам с усами. Но что ты значишь без товарищей, без друзей по работе? Ничего — голое место. Рабочий класс силен дружбой, сплоченностью, понял? Но надо уметь распознавать истинное и мнимое содружество. Поликарп Захарович, к примеру, нам не просто начальник, а кормилец, потому как дает не просто зарплату вырабатывать, но и подрабатывать. Это ценить надо. Вот и заглянем прямо сейчас к Поликарпу Захаровичу. Магазинчик рядом — не с пустыми же руками идти. К тому же сегодня суббота.

Олег не стал противоречить. Он был горд уважительностью в речи бригадира, почувствовал себя ровней ему и всему рабочему классу.

Прораб Поликарп Захарович весь так и расплылся от удовольствия, завидев оттопыренные карманы гостей, раздутую авоську.

Олег не сразу узнал прораба. На работе Поликарп Захарович всегда ходил в тюбетейке. Казаков и не предполагал, что его начальник совсем лысый, и теперь с удивлением уставился на огромную блестящую плешину, по бокам которой висели, будто на ниточках, редкие кисточки волос.

Квартира прораба поразила Олега: ковры, зеркала, диваны. Стол ломится от кушаний, сверкает фарфором и хрусталем.

Поликарп Захарович погладил паренька по голове, широким жестом пригласил к столу. Его жена, маленькая, кругленькая и прыгучая, как шарик пинг-понга, подкатилась к столу, смахнула воображаемую пыль белым передником, ослепила Олега золотыми зубами в розовом рту... Словом, не пить в такой компании было нельзя.

Весело было у прораба. А сегодня голова Олега, словно пустой чугун с гайкой внутри: чуть пошевелился и гремит, и звенит, скребет под черепной коробкой. Но близким знакомством с прорабом Олег доволен — теперь Поликарп Захарович, как говорит Флор, ему вместо отца. Вчера он обещал повысить разряд. Когда Олег рассказал ему о своем отце, мастере-строителе, прораб кивнул головой:

— Знаю, он работал в другом управлении, но известен был и нам, и всему городу. Мы и тебя до мастера дотянем. А что? Руки у тебя ходовые, плотницкие. Друзья есть и будут. Они всегда помогут. Еще отца перепрыгнешь. Только держись к нам поближе, слушайся. Будь твой отец живым, он бы похвалил тебя за правильный рабочий курс...

Олег тряхнул хмельной головой, поднялся с земли. Привалился к столбу турника, оглядел двор. Дом и двор — все сделано руками отца. Отец построил много улиц в городе. Он был знатным мастером. Но три года назад случилось несчастье — погиб Казаков-старший. Именно в тот год Олег решил поступить в строительное училище, чтобы продолжить дело отца. И вот теперь младший Казаков работает плотником в бригаде Флора Мартынова.

А прораб, видно, человек надежный, он добра Олегу желает, печется о нем, может, действительно мастером поможет стать. Помнится, отец всегда советовал побольше «крупы» в голове накапливать, чтобы по жизни правильно идти. «Крупой» отец называл приобретенные знания, опыт. Что ж, Олег не забыл отцовский наказ — готовится поступать в вечерний техникум. Еще на прошлой неделе он договорился с Зоей — девушка обещала помочь Олегу в учебе. Зоя нравилась Олегу — умница, хороший товарищ, спортсменка. На сегодня, на воскресенье, назначена встреча с ней на Лесной остановке: Зоя принесет учебник по физике.

Но до вечера далеко — целый день. Голова Олега после вчерашней попойки разламывается на куски. Худо, худо.

Олег вдруг вспомнил, что сегодня Зоя участвует в соревнованиях по бегу и гимнастике. Не пойти ли на стадион? Впрочем, соревнования начнутся только в четыре, а сейчас одиннадцать.

На свежем воздухе Олегу малость полегчало. Еще раз облившись водой, он почувствовал себя бодрее, вошел в дом. Старшая сестра, Даша, искоса поглядела на бледного брата, зажала пухлой ладонью нос-пуговку, фыркнула и убежала на кухню. Олег догнал ее, дал дружеского «леща». Сгреб с тарелки пирожки, но есть не хотелось. Поплелся в горницу, уселся на диван, взял балалайку и принялся нехотя тренькать. Увлекся, склонил голову на плечо, заиграл вдумчиво, душевно. Даша прокралась в горницу, уселась рядом, запела тоненьким голоском:

Привалившись друг к другу, брат и сестра спели «Рябинушку», затем «Студенческую». Их пение неожиданно нарушил резкий стук в двери сеней. В дом вбежал парень в коричневой вельветовой куртке. Олег его не знал по имени, хотя и видел на строительной площадке.

Не поздоровавшись, парень нарочито громко проговорил надтреснутым баском: