Ночные бомбардировщики
Шрифт:
получением наград: Иван Максимович — ордена Ленина и Золотой Звезды Героя, Эльза Ефимовна — ордена Красной Звезды.
1
На востоке у самого горизонта небо багрянится и теплым пламенем медленно поднимается ввысь, растекаясь нежным светло-сиреневым цветом чуть ли не до самого зенита; вершина купола — синяя, с бирюзовым отливом, а к низу, на запад, небо темнеет, спадает за горизонт ультрамариновым пологом. И на земле все живое и неживое, движущееся и неподвижное, будто в сговоре
Николай Молибога, напарник Семена, сидит на коне, как на диване, свесив ноги на одну сторону, лениво отмахивается от назойливых комаров и мошкары, мурлыкает себе что-то под нос. Гимнастерка не подпоясана, ворот расстегнут, густые темно-каштановые волосы небрежно и залихватски чубом свисают на лоб, и это ему идет, вполне соответствует его характеру — бесшабашному парню и лихому кавалеристу. Семену Николай нравится: красивый украинский хлопец, веселый, смелый, острый на [42] язык. А главное справедливый — ни себя, ни товарищей в обиду не даст. Командиры тоже его уважают, хотя Николай иногда и выкидывает такие коленца, за которые другим не поздоровилось бы...
Кони спустились к реке, разбрелись по берегу и, зайдя в воду, стали жадно пить.
Николай в один миг сбросил сапоги, гимнастерку, брюки и нырнул. Плавать и нырять он мастак, показался метрах в семидесяти от берега, и то ли от холодной воды, то ли от удовольствия пронзительно взвизгнул и широкими взмахами поплыл к середине. Кукла, его лошадь, вдруг перестала пить, посмотрела на своего недавнего ездока и... поплыла за ним.
— Ты куда?! Назад, назад! — закричал Семен, но лошадь и ухом в его сторону не повела.
Николай услышал встревоженный голос Семена, увидел Куклу и повернул наперерез ей. Но не тут-то было. Лошадь круто взяла в сторону, обогнула ездока и, вытянув шею, устремилась к противоположному, вражескому берегу. Что ей взбрело в голову, кого она там увидела? Вот скотина!..
Семен метался по берегу, не зная, что предпринять. Лошадь сбежала к японцам. Это же ЧП!
Николай сделал круг на середине, тоже раздумывая, как поступить, и — за Куклой.
— Да ты что! — понял его намерение Семен и ужаснулся. Берег, правда, пуст, а вдруг японские пограничники где-то затаились.
Кукла вышла на берег, отряхнулась и преспокойно стала щипать траву. Ну не зануда ли? Будто там слаще!
Николай размашисто выбрасывал руки вперед, быстро приближался к тому берегу. Семен смотрел то на него, то на Куклу, то вглубь берега. По-прежнему было тихо и спокойно.
Когда Николай встал на ноги и пошел из воды, Кукла перестала щипать, навострила уши. В общем-то смирная и покорная лошадь.
Он подошел к ней, погладил по шее и, взявшись за коротко подстриженную гриву, одним махом вскочил на спину. В ту же минуту прогремел выстрел. Семен увидел, как вдали из туманной мари появились две человеческие фигуры. Японские пограничники.
Николай ударил пятками лошадь в бока, и Кукла, то ли не ожидавшая такой грубости, то ли тоже услышавшая выстрел и почуявшая опасность, хватила с места в галоп. Влетела в воду, поднимая ввысь брызги, упала, сбрасывая с себя седока, вскочила на ноги, но не торопилась плыть, давая возможность Николаю ухватиться за гриву.
Издали донеслось еще несколько выстрелов и чужие голоса, но когда японцы подбежали к берегу, Николай и Кукла подплывали уже к своим...
После завтрака начальник заставы построил отряд.
Рядом с ним стоял майор с голубыми петлицами и авиационной эмблемой на рукаве.
— Товарищи, — заговорил начальник заставы строго. — Только что получен протест японских властей по поводу нарушения на нашем участке японской границы. Красноармеец Молибога, выйти из строя!
Николай сделал два шага вперед, круто повернулся лицом к строю.
— Объясните товарищам, что у вас произошло, — потребовал начальник заставы.
— Так хиба ж це нарушение? — непонимающе пожал плечами Николай. — Коняка, Кукла, сдурела, тудыточки подалася. Ну а я домой ее возвернул.
— Видали? — сердито указал на красноармейца начальник заставы. — Коняка сдурела, а он, умный, нашелся, границу нарушил. Пять суток ареста! Становитесь в строй!
Потом начальник заставы предоставил слово майору с голубыми петлицами. Оказалось, его приезд никакого отношения к нарушению границы не имел.
— Товарищи красноармейцы, — заговорил майор тепло и доверительно. — Я прибыл к вам из Чкаловской авиационной школы. Вы наверное слышали призыв Центрального Комитета комсомола «Комсомолец — на самолет!) Вот я и приехал по этому поводу. Кто из вас имеет образование не ниже рабфака или неполной средней школы, после построения прошу подойти ко мне...
Николай толкнул Семена в бок — давай.
— Что ты, — грустно усмехнулся Семен, — Какой из [44] меня летчик. Я за лошадью плыть испугался. Вот тебе бы...
Николай глубоко вздохнул.
— Я бы с удовольствием... Надо ж этой Кукле... Кто меня со взысканием возьмет?..
— А ты попробуй.
Молибога безнадежно махнул рукой. Майор сам разыскал его:
— Хотите стать штурманом? — спросил без обиняков.
— Еще бы! — Глаза у Николая азартно загорелись. — Но вы ж не возьмете.
— Возьмем, — твердо сказал майор. — Смелые люди нам нужны. Смелые и дисциплинированные. Надеюсь, вы поплыли на тот берег не для того, чтобы показать, какой вы храбрый?