Ночные кошмары и фантастические видения (повести и рассказы)
Шрифт:
Знает это не хуже. Было что-то слишком уж точно сбалансированное между колокольнями церквей – одна в северной части городской общины и другая в южной. Здание на востоке, окрашенное в красный цвет подобно амбару, – наверняка школа, а большое белое на западе, с башенкой на вершине и антенной спутниковой связи на одном конце, – здание мэрии. Городские дома выглядели невероятно аккуратными и уютными, напоминали дома, которые появлялись на рекламных страницах в журналах довоенных времен, таких, как «Сатердей ивнинг пост» и «Америкэн меркьюри».
Из одной или двух труб должен подниматься дымок,
– Разворачивайся, – неожиданно сказала она. – Здесь достаточно широкое место, если проявить осторожность Кларк медленно повернулся и посмотрел на нее. Ей niвсем не понравилось выражение его лица. Он смотрел нее, словно она сошла с ума.
– Милая, о чем ты…
– Мне все это не нравится, совсем не нравится. – О чувствовала, как покраснело ее лицо, но продолжала говорить: – Этот городок напоминает мне страшный рассказ который я читала в детстве. – Она замолчала. – Он похож на кондитерскую в сказке «Ганс и Гретель».
Кларк продолжал смотреть на нее знакомым ей взглядом «я просто не верю своим ушам». И она поняла, что собирается спуститься вниз, в городок – по его кровеносной системе мчался очередной заряд этого проклятого тотостерона, который заставил их свернуть с главной дороги пару часов назад. Боже, подумала она, ему хочется обследовать этот городок. И, разумеется, обязательно увезти с собой сувенир. В качестве сувенира годится майка, купленная в местной аптеке-закусочной, и чтобы на ней было напечатано что-то остроумное вроде «Я БЫЛ В ЦАРСТВЕ РОК-Н-РОЛЛА. И, ВЫ ЗНАЕТЕ, У НИХ ТАМ ЧЕРТОВСКИ ХОРОШИЙ ОРКЕСТР».
– Милая… – Он заговорил мягко, нежным голосом, к которому всегда прибегал, когда собирался убедить ее в чем-то или пытаясь сделать это.
– О, перестань. Если ты хочешь сделать мне приятное, разверни автомобиль, и мы поедем до шоссе пятьдесят восемь. Если ты сделаешь это, то сегодня вечером снова получишь некий десерт. Даже двойную порцию, если это окажется тебе под силу.
Он глубоко вздохнул, держа руки на рулевом колесе глядя прямо перед собой. Наконец, все так же не повернув головы, он сказал:
– Посмотри на эту долину, Мэри. Ты видишь дорогу, поднимающуюся на холм на дальней стороне?
– Да, вижу.
– Ты видишь, какая она широкая?
Какая ровная? Какое у нее покрытие?
– Кларк, это не имеет никакого отношения…
– Посмотри! Мне кажется, я даже вижу на ней настоящий автобус. – Он показал на желтый автобус, что ехал по дороге, ведущей к городку. Его металлическая облицовка ярко сверкала в лучах заходящего солнца. – Это еще одна машина, которую мы увидели на этой стороне мира.
– Я все-таки… Он схватил карту, лежавшую на приборной панели, и повернулся к жене с ней в руке. Мэри поняла с испугом, что ласковый, умиротворяющий голос на время скрывал то, что он серьезно сердится на нее.
– Слушай, Мэри, и повнимательнее, потому что потом у тебя могут возникнуть вопросы.
– Кларк, не кричи на меня. У меня болит голова.
Он взял себя в руки и начал говорить спокойнее.
– Если нам даже удастся развернуться, отсюда до шоссе пятьдесят восемь двенадцать миль по этой дерьмовой дороге, по которой мы только что ехали…
– Двенадцать миль не так уж много. – Мэри пыталась говорить твердым голосом, хотя бы для себя самой, но чувствовала, что ее покидают силы. Она ненавидела себя за это, но не могла изменить ситуацию. У нее возникло ужасное подозрение, что мужчины почти всегда вот так добиваются своего: не потому, что они правы, а потому, что упрямы. Они спорят, словно играют в американский футбол, и, если ты упорно сопротивляешься, дискуссия почти всегда заканчивается так, будто по твоей нервной системе носились в футбольных бутсах с длинными шипами.
– Нет, двенадцать миль не так уж далеко, – произнес он своим самым рассудительным голосом «я совсем не стараюсь убеждать тебя, Мэри». – А как относительно еще пятидесяти, которые нам придется проехать вокруг этого леса, после того как мы выберемся на шоссе пятьдесят восемь?
– Судя по твоим словам, создается впечатление, будто нам нужно успеть к поезду, Кларк!
– Нет, это просто бесит меня, вот и все. Достаточно твоего одного-единственного взгляда на приятный маленький городок с забавным названием, и ты говоришь, что он напоминает тебе «пятницу, тринадцатое число, двадцатую часть» или еще что-то, и хочешь ехать обратно. А вон та дорога, – он показал на противоположную сторону долины, – ведет прямо на юг. Оттуда, наверное, меньше чем полчаса езды до Токети-Фоллза.
– Именно это ты говорил еще в Окридже – перед тем как мы отправились по этому отрезку нашего Волшебного Таинственного Путешествия.
Он смотрел на нее еще несколько мгновений, при этом рот его вдавился внутрь, а затем схватился за рычаг передачи.
– Черт с тобой, – прорычал он. – Мы возвращаемся. Но если по дороге нам попадется автомобиль, Мэри, хотя бы один, нам придется пятиться обратно в Царство Рок-н-Ролла. Так что… Второй раз за сегодняшний день она положила свою руку на его, перед тем как он передвинул рычаг сцепления.
– Поезжай вперед, – сказала она. – Ты прав, наверное, а я ошибаюсь и веду себя глупо. – «Способность перекатываться перед хозяином на спину кверху лапками подобно собачонке, должно быть, закреплена во мне генетически. А может быть, я слишком устала, чтобы сопротивляться».
Она убрала руку, но Кларк пока не включал сцепление, глядя на нее.
– Если только ты уверена в этом, – сказал он.
Это действительно был самый смехотворный момент всей их дискуссии, подумала Мэри. Для Кларка недостаточно одержать победу – важно, чтобы голосование было единодушным. Она выражала подобное единодушие много раз, хотя и не чувствовала себя в глубине души такой уж единодушной с ним. На этот раз она чувствовала, что неспособна на такое единодушие.